В космосе ничего не пропадает.
0.00
— Папа, а на других планетах люди есть?
— Не знаю, детка... Но если бы мы были одиноки, представляешь, сколько бы зря пропадало пространства...
Станислав Лем
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатой— Поисками внеземных цивилизаций человечество занято не первый век. А что мы там ищем? Нам эти цивилизации зачем?
— Как зачем?! Для того, чтобы самим себе объяснить смысл своего существования. Что с нами будет после смерти? Кто такой Бог? Что это за звёзды над нами? Что такое бесконечность? Что значит время, которое никогда не кончается? Мы как-то разговаривали с писателем Андреем Битовым, и он сказал потрясающую фразу: «Для меня стопроцентным подтверждением существования Бога является то, что на тему смерти поставлено табу». Кто-то его в самом деле нам поставил, это табу. Мы не знаем, что будет Там. Хотя мы знаем, кажется, уже всё — наука раскрывает тайну за тайной. Поэтому страсть человечества узнать, что происходит там, на других планетах, — это попытка заглянуть в своё будущее. И попытка выяснить: ты вообще что-то значишь на этой Земле? Твоя жизнь — она для чего-то предназначена или это просто вспышка, никем не замеченная? Прошла и прошла... К тому же космос — это так красиво! Как в фильме «Пассажиры», где герои выходят на крыло космического корабля, а вокруг — эта бездна чёрная со светящимися звёздами. Я понимаю, что всё это мультфильм, графика. Но, слушайте, всё равно дух захватывает! И не у меня одного. Когда мы смотрим вверх, что-то же в нас начинает шевелиться. Мыслить начинаем яснее, чище становимся, когда видим звёздное небо над нами.
Видишь, звездный посыпался снег?
разговор начался со Вселенной:
так любовь появилась на свет
восходящей богиней из пены.
перемены родились за ней,
и измены, и сердце на части -
а за ними родилось вослед
представленье о подлинном счастье.
и теперь, покидая свой дом,
устремляясь к созвездиям млечным,
позабыли влюбленные долг
возвращаться на землю под вечер...
— так, мелодия дальних планет,
что звучит в беспредельном и в малом,
все мечты оживила во мне
и признаньем в любви отозвалась.
Я не уверен, что человеческая раса проживет еще хотя бы тысячу лет, если не найдет возможности вырваться в космос. Существует множество сценариев того, как может погибнуть все живое на маленькой планете. Но я оптимист. Мы точно достигнем звезд.
Космос нас ждёт,
Космос нас любит,
Космос живёт в каждой из судеб,
Космос, привет,
Космос нам верит,
Выключи свет, закрой все двери,
Космос нас ждёт.
Большинство комет — это просто ледяные шары. Тонны воды и аммиака, замороженные вместе. Ты видишь куски, пролетающие через холодный и бесконечный космос в течение ужасающе долгого времени. В итоге они устают, разбиваются и умирают. Однако в момент, когда они разбиваются и сдаются, кометы попадают в горячую атмосферу и, умирая, светят самыми яркими лучами. Это похоже на любовь. Однажды ты тоже кого нибудь встретишь. Того, кто заставит тебя сиять ярче всего, что существует в мире.
Это внутри меня взрывы и грохот.
На фоне Галактики — мы ничтожны и крохотны.
Старый дом, оконные щели.
Я тебя узнавал в каждом из воплощений.
Мы с тобой обломки метеоров. В каменоломне
Мы видимся не впервые — я тебя вспомнил.
На пустынном побережье птицы кричали.
Мне знакомо это чувство, ведь мы где-то встречались.
Мы чувствуем, что цивилизация в своем поступательном движении отрывается, что ее отрывают от традиционных исторических корней, поэтому она должна зондировать свое будущее, она должна сегодня принимать решения, последствия которых спасут или погубят наших детей и внуков. Такое положение дел выше наших сил, и его иногда называют future shock – шок будущего, потрясение от видения непостижимого, раздираемого противоречиями, но вместе с тем и неотвратимо приближающегося будущего. Это положение дел застало литературу и science fiction неподготовленными. То, о чем сегодня говорит «нормальная» беллетристика, как и то, что рассказывают разукрашенные книги SF, уходит и уводит от мира, который есть, и тем более от мира, который стоит у ворот, – у ворот, ведущих в XXI век. «Обычная» литература часто замыкается в себе самой или прибегает к мифологическим мутациям, к алеаторизмам (alea – игральная кость, жребий; алеаторика – учение о случайности, алеаторизм – введение случайных элементов), к языку темному и запутанному – а science fiction превращается в псевдонаучную сказочку или пугает нас упрощенными картинами грядущих кошмаров цивилизации. Обе склоняются к подобным формам – отказу от действий, которые придавали литературе качество, которое Дж. Конрад назвал «воздаянием по справедливости видимому миру». Но чтобы воздать по справедливости, надо сначала понять аргументы спорящих сторон; поэтому нет ничего более важного, чем попытки понять, куда наш мир движется и должны ли мы этому сопротивляться или, принимая это движение, активно в нем участвовать.