Никому нельзя доверять. Даже себе.
Нужно время, чтобы тот или иной человек признал тебя. А порой признания приходится добиваться всю жизнь.
Никому нельзя доверять. Даже себе.
Нужно время, чтобы тот или иной человек признал тебя. А порой признания приходится добиваться всю жизнь.
И если вы однажды занимались исполнением чужих желаний, этот порыв никогда не оставит вас.
Мы были заражены, пропитаны недоверием, вскармливаемым гордостью, — последним прибежищем изгоев.
Он не выносит человеческой глупости.... то есть фактически весь род людской, поскольку у каждого из нас есть свои глупые привычки и пристрастия, от которых мы не в силах отказаться.
Мне вдруг стало невыносимо горько за дочь, выдумывающую невидимых друзей, чтобы заполнить пространство вокруг себя. Только мать-эгоистка может вообразить, будто она одна способна заполнить это пространство. Эгоистка и слепая.
Так уж случается, что в маленьких городках вроде Ланскне тон всему обществу зачастую задает один человек — школьный учитель, владелец кафе или священник. Этот человек — сердцевина механизма, вращающего ход жизни. Как пружина в часах, приводящая в движение колесики, которые крутят другие колесики, заставляют стучать молоточки и перемещают стрелки. Если пружина соскочит или сломается, часы останавливаются.