Я не боюсь старости. Ее незачем бояться. Нужно лишь понять, как ее встречать.
Ощущение, что я... Нет, еще не старый, но события несутся со все нарастающей скоростью, скорее всего, я просто перестал чувствовать себя молодым.
Я не боюсь старости. Ее незачем бояться. Нужно лишь понять, как ее встречать.
Ощущение, что я... Нет, еще не старый, но события несутся со все нарастающей скоростью, скорее всего, я просто перестал чувствовать себя молодым.
Я всегда жил в гармонии с природой и давно свыкся с мыслью о неизбежности старости. Я не из тех, кто подтягивает кожу, красит волосы и бегает трусцой, желая отодвинуть старость. Это естественно, и нужно это принимать.
Я красивый старик, боящийся стать беспомощным. В общем, диагноз — «старость средней тяжести».
Я сейчас очень часто думаю о старости. Интересно, когда я буду очень старенькой, смогу ли я быть такой, как мне бы хотелось? Я вижу многих стариков, вижу, как им тяжело с самими собой. Как они сами от себя страдают, как сами создают себе сложности, проблемы. Вижу их тоску, одиночество... Какой я буду в старости? Не знаю. Но я хочу быть хорошей. Мне дети говорят: что ты, мама, ты будешь хорошей. Я говорю: не знаю, не знаю, дети мои. Смотря какая болезнь меня подкосит, вдруг какая-то нервная. Я же вас покусаю всех. И я им сказала: только вы меня одну не бросайте. Есть буду мало, буду тихо сидеть в уголке, но чтобы я была в семье...
Не знаю, когда я состарился. Может быть, этим утром. А может, это было много-много дней назад.
Взгляд Другого определяет и формирует нас. Мы (как не в состоянии существовать без питания и без сна) неспособны осознать, кто мы такие, без взгляда и ответа Других.
Единственным убежищем был чердак — только там я, прячась ото всех, ощущала себя в безопасности. Туда доносились звуки улицы, звон посуды из кухни, голоса родных — я была как бы и со всеми, но в то же время находилась за спасительной чертой, в укрытии.