... Сколько раз воображение становилось матерью правды!
Ни одна цепь не прочнее своего слабейшего звена.
... Сколько раз воображение становилось матерью правды!
Кто-то другой? Тем хуже для другого. Пусть поостережется! Неужто я пожертвую счастьем всей моей жизни, своей мечтой из-за какого-то другого человека?
Ум Шерлока Холмса, подобно острой бритве, в бездействии тупел и покрывался ржавчиной.
Если будущее мое черно, то лучше думать о нем с холодным спокойствием, как подобает мужчине, а не расцвечивать его пустой игрой воображения.
Посредственность не знает ничего выше себя, талант же признает гения с первого взгляда.
— Я склонен думать... — начал было я.
— Похвальное намерение, — язвительно оборвал меня Шерлок Холмс.
Мой старый принцип расследования состоит в том, чтобы исключить все явно невозможные предположения. Тогда то, что остается, является истиной, какой бы неправдоподобной она ни казалась.
Большой жизненный опыт и таинственность всегда пробуждают у женщины интерес и в конце концов любовь.
Он молча стоял надо мною со свечой в руке. Затем его долговязая фигура нагнулась ко мне, и я услышал шепот:
— Уотсон, вы не боитесь спать в одной комнате с умалишенным человеком, у которого размягчение мозгов, с идиотом, который ничего не соображает?
— Нисколько, — ответил я, окончательно пробудившись.
— Ну и слава богу, — проговорил Холмс; и больше в ту ночь меж нами не было сказано ни слова.