Даже у вампиров затекает шея от слишком долгого пребывания за компьютером.
Мир стал слишком зависим от компьютеров, в этом его сила, но в этом и слабость.
Даже у вампиров затекает шея от слишком долгого пребывания за компьютером.
— Ты вообще не имеешь права говорить о тех, с кем я встречаюсь, до тех пор, пока пялишь мисс «пардоньте за сиськи»! Извини, Декс, но она вульгарная. И бледная. В Майами не водятся бледные люди. Она вампир, совершенно точно. Вульгарный вампир с английскими сиськами.
— Ты только что описала идеальную женщину.
Ваша людская алчность, как всегда разбушевалась. Мы же, вампиры с присущей нам надменностью, все недооценили.
Стив, верно? Так вы говорите, что это ваше техническое новшество — для обычных людей? Боже, зачем обычному человеку компьютер?
Он мог примириться с тем фактом, что она вампир, но что она мальчик — примириться с этим было гораздо сложнее.
— Каково это — быть таким, как ты?
— Займет несколько твоих жизней, чтобы ответить на твой вопрос.
— Тогда сделай меня такой, как ты — и у нас будет все время мира.
— Ты не знаешь, о чем просишь.
— Знаю. И не боюсь.
— Да, не боишься. Большинство людей просит сохранить им жизнь, а ты просишь забрать твою.
— Я хочу, чтобы та дал мне ту жизнь, ради которой стоит жить.
Я сам давно перестал строить воздушные замки и жил сегодняшним днём; вечно юный и вечно древний, я представляся самому себе чем-то вроде часов, тикающих в пустоте: лицо-циферблат выкрашено в белый цвет, глаза глядят в никуда; вырезанные из слоновой кости руки-стрелки показывают время ни для кого... в лучах первородного света, который существовал ещё до начала мира, до того, как Господь отделил свет от тьмы. Тик-так, тикают самые точные в мире часы, в пустой комнате размером со вселенную.
... компьютерная техника. Насколько быстро она соединяет людей, настолько же быстро и разлучает. Тут мы со своими эмоциями бессильны.
Некоторым так легко разрушить чью-то жизнь, и по-настоящему страшно, когда такая сила достаётся тем, кто не знает ни жалости, ни сострадания.