Мне бы хотелось знать, кто я есть и кем была. И быть ею, а вовсе не той, за кого принимаешь меня ты, за кого принимаю себя я и все остальные.
Ты прекрасно знаешь, что все сведения о рае всегда изготавливаются на земле.
Мне бы хотелось знать, кто я есть и кем была. И быть ею, а вовсе не той, за кого принимаешь меня ты, за кого принимаю себя я и все остальные.
Не знаю, как объяснить, но в подземке, в туннеле, для тебя не важно, на какой ты глубине, движение снимает это ощущение. Но когда движение прекращается, тебя начинает душить. И ты смотришь на потолок вагона и понимаешь, что у тебя над головой – земля, метры, метры.
Порою мне кажется, что между двумя людьми, разбивающими друг другу морду в кровь, больше взаимопонимания, чем между теми, кто смотрит друг на друга вот так, как бы со стороны.
Значит, быть таким, как есть, возможно, именно не быть таким, а лишь — столько стоить, столько обещать, настолько обманывать.
Англичане говорят, что поэты, страдая, обучаются тому, чему затем учат в своих песнях.
На самом деле каждый из нас — театральная пьеса, которую смотрят со второго акта. Всё очень мило, но ничего не понять.
Те из нас, кто чего-то стоит, не уверены ни в чём. Быть безмятежно уверенным может только животное.