Никогда не говори, когда сердишься, ибо иначе произнесешь свою лучшую речь, о которой будешь жалеть всю оставшуюся жизнь!
Да, я плачу. Во мне бурлят эмоции, и я выражаю их через влагу на лице. Это и делает меня человеком!
Никогда не говори, когда сердишься, ибо иначе произнесешь свою лучшую речь, о которой будешь жалеть всю оставшуюся жизнь!
Да, я плачу. Во мне бурлят эмоции, и я выражаю их через влагу на лице. Это и делает меня человеком!
Теперь так солнце ярко светит,
И я в округе всех люблю.
Мою улыбку не заметит
Лишь спящий в стальном гробу.
И улыбаются мне люди,
Не зная, что я делал сам
Наедине и без прелюдий.
Читайте по моим глазам.
Мне идет на встречу дядя,
Такой суровый и большой;
Кричит, ругается он матом,
Грозит огромную рукой...
И я ему шепну на ухо -
Не кипятись и не кричи,
Возьми свой х*р в большую руку
Просто подрочи, просто подрочи.
Любовь — это пьянящая смесь секса и эмоций, которой никто не может дать определение.
Помочь я не могла и от этого злилась. А когда я злилась, то скручивала свою злость покрепче и прятала подальше.
Да, я плачу. Во мне бурлят эмоции, и я выражаю их через влагу на лице. Это и делает меня человеком!
Всего секунда понадобилась, чтобы злая, веселая готовность встретиться лицом к лицу с очередным неведомо чем и немедленно продемонстрировать ему столько кузькиных матерей, сколько понадобится для полного вразумления, сменилась простым человеческим облегчением.
Я почувствовал, как по телу прошла нервная дрожь — словно удар грома, порыв ветра. Я весь горел. Меня потрясла сила этого чувства — чистой, незамутненной эмоции.
Вот оно. Вот чего я не чувствовал никогда прежде — эмоциональной связи с другим существом. Я пробовал быть добрым, пробовал любить, дружить, говорить, делиться, подглядывать, но все без толку До этого момента. Пока не попробовал страх. Я чувствовал ее страх каждой клеточкой своего тела, словно электрический гул, и впервые жил. Мне нужно испытывать это снова и снова, иначе это желание сожрет меня заживо.