Пусть все не вечно на земле;
Но это все, что духом жило, -
К нему у трупа на челе
Печать бессмертья приложило.
Усопший! Я твой бренный лоб
Лобзаю с верой, что когда-то,
Как брат, ты сам мне вскроешь гроб
И восресишь лобзаньем брата!
Ау-ау! Ты, молодость моя!
Куда ты спряталась, гремучая змея?
Скажи, как мне напасть, нечаянно, нежданно,
На след лукавый твой, затертый окаянно?
Где мне найти тебя, где задушить тебя
В моих объятиях, ревнуя и любя,
И обратить всю жизнь в предсмертные страданья
От ядовитого и жгучего лобзанья?..
Мертвым нужно, чтобы мы их помнили, даже если это съедает нас, даже если мы всего лишь можем повторять: «Прости», пока это не потеряет хоть какой-нибудь смысл.
Можно сколь угодно аккуратно свести концы с концами, но для мертвых-то уже нет никакой разницы.
А мёртвые беспомощны, как дети,
друг к другу жмутся и глядят нам вслед.
И ты глядишь,
в сиреневом берете,
и падают снежинки на берет.
И даже с места сдвинуться не в силах,
всё ждёшь, когда я за тобой приду...
Так ждут нас наши мёртвые в могилах,
как дети у забора в детсаду.
Мерещатся до сих пор на теле жены трупные пятна,
После войны я лишь мечтаю попасть обратно...
Могилы в очень плохом состоянии: они задушены сорняками, лишены последнего осколка мрамора и всех оград, какие только удалось стащить. Странно, когда могилы так заросли и заброшены, люди в них делаются по-настоящему мертвыми…
Cлайд с цитатой