А чё, так можно было, что ли!
Можно вопрос — милый и ненавязчивый, как я сам?
А чё, так можно было, что ли!
Над могилой близкого смертные задают вопрос: почему не другой? Сложнее спросить: почему не я? Но ещё тяжелее осознать, что умер в себе, и не иметь права умирать для других. Лёгкий путь самоубийцы — удел трусливых и слабых духом.
— Между прочим, этот, — тут Фагот указал на Бенгальского, — мне надоел. Суется все время, куда его не спрашивают, ложными замечаниями портит сеанс! Что бы нам такое с ним сделать?
Сама жизнь и есть череда сомнений. Когда ты перестаёшь задавать себе вопросы, считай, что твоя жизнь закончилась, больше нет смысла жить.
— Объясни мне! Я не знаю, для чего я нужен, но для чего-то же я нужен? Не может такого быть, что человек живет без цели: стареет, умирает — и нет его. Это что, все? Посадить дерево, из которого сделают ящики и зубочистки? Построить дом, который через сто лет снесут? Родить сына, который тоже когда-нибудь умрет? Я чувствую, что есть какая-то цель, мысль, идея, ради которой все совершается! Но где она, в чем она?
В чём смысл жизни? Зачем люди живут? Однажды кто-то спросил у меня это, а я избил его до полусмерти.
... зачем отравлять человеку жизнь вопросами, которые он и сам мог бы себе задать, но не хочет.
Изя, получить талант и не потерять при этом деньги — это наша вторая традиция в семье.