— Прости, что всё время придиралась к тебе.
— Если бы вы не придирались, я бы ничему не научился.
— Прости, что всё время придиралась к тебе.
— Если бы вы не придирались, я бы ничему не научился.
— Ты не такой, как твоя сестра, не такой. Ты лучше, чем она. Ты хороший человек, тебе её не спасти, не нужно умирать с ней. Останься здесь. Останься со мной. Пожалуйста, останься!
— Думаешь, я хороший? Я столкнул мальчишку из окна башни, искалечил его, ради Серсеи. Я задушил кузена своими руками, чтобы вернуться к Серсее. Я бы убил всех мужчин, женщин и детей в Риверране, ради Серсеи. Она мерзкая, и я тоже.
– Ястребок совсем не злой и не страшный. Просто он не любит, когда его отрывают от дела и задают дурацкие вопросы.
– Если он не любит, когда ему задают вопросы, как же он сможет кого-нибудь чему-нибудь научить?
– Ничего смешного тут нет, – сказал Венька. – Может, я не один такой бестолковый. Может, много таких. Но тогда надо бы нас учить как-то по-особому. Но ведь учат, как стригут – всех под одну гребенку.
Конечно, любой урок доходчивее, когда стоишь на Краю, однако велика вероятность того, что страх переиначит то, что пытается внушить учитель. Переиначит. Исказит. Исковеркает. Превратит Истину в её полную противоположность.
На свете ни единому уму,
имевшему учительскую прыть,
глаза не удалось открыть тому,
кто сам не собирался их открыть.
— Ты скоро станешь моей женой. Я скоро стану твоим мужем. Нам позволено гулять в садах вместе.
— А со сколькими девушками ты здесь прогуливался?
— Мне нравится, как ты щуришься, когда ревнуешь.
— Я не щурюсь, а ты не ответил на вопрос.