Когда тебе страшно, самое лучшее — повернуться лицом к опасности и чувствовать что-то тёплое и надёжное за спиной.
— И Аравиту ранил ты?
— Да, я.
— Зачем же?
— Сын мой, — сказал голос, — я говорю о тебе, не о ней. Я рассказываю каждому только его историю.
Мы, короли, подчиняемся закону. Лишь закон и делает нас королями. я не свободней, чем часовой на посту.
Аслан, помолчав, произнес глубоким и низким голосом:
— Сьюзен.
Сьюзен не ответила, но похоже было, что она плачет.
— Ты слушалась страхов, дитя, — произнес Аслан. — Подойди, дай мне дохнуть на тебя. Забудь обо всем. Стала ли ты снова храброй?
— Немножко, Аслан, — отвечала Сьюзен.
— И Аравиту ранил ты?
— Да, я.
— Зачем же?
— Сын мой, — сказал голос, — я говорю о тебе, не о ней. Я рассказываю каждому только его историю.
— А падать [ты умеешь]?
— Падать умеет всякий.
— Навряд ли. Ты умеешь падать, и вставать, не плача, садиться в седло, и снова падать, и не бояться?
... Когда ты первый раз пришел сюда, я послал за тобою, желая оказать тебе честь. Ты же испугался, ибо ты темен и невежествен, и решил, что я желаю тебе зла, и пошел, как зверь против зверя другой породы, и поймал в ловушку этого Рэнсома. Ты собирался предать его злу, которого боялся сам.
— Розе, зачем ты пришла? Мне не нравится, что ты видишь меня таким, мы простились вчера вечером. Нет, хорошо, что ты пришла. Что ты думаешь, я умираю от страха, если бы ты на меня не смотрела, я закричал бы, что я не виновен, что это сделал не я. Смотри на меня, смотри...
— Ругантино, не печалься, мы еще встретимся. Рано или поздно я присоединюсь к тебе на небесах.
Cлайд с цитатой