Алексей Феофилактович Писемский. Тысяча душ

Для нас, детей нынешнего века, слава... любовь... мировые идеи... бессмертие — ничто пред комфортом. Все это в душах наших случайное: один только он стоит впереди нашего пути с своей неизмеримо притягательной силой. К нему-то мы направляем все наши усилия. Он один наш идол, и в жертву ему приносится все дорогое, хотя бы для этого пришлось оторвать самую близкую часть нашего сердца, разорвать главную его артерию и кровью изойти, но только близенько, на подножии нашего золотого тельца! Для комфорта проводится трудовая, до чахотки, жизнь!.. Для комфорта десятки лет изгибаются, кланяются, кривят совестью!.. Для комфорта кидают семейство, родину, едут кругом света, тонут, умирают с голода в степях!.. Для комфорта чистым и нечистым путем ищут наследства; для комфорта берут взятки и совершают, наконец, преступления!..

0.00

Другие цитаты по теме

Эхма, молодежь, молодежь! Ума у вас, может быть, и больше против нас, стариков, да сердца мало!

Нам решительно всё равно, кто царствует во Франции — Филипп или Наполеон, английскую королеву хоть замуж выдавайте за турецкого султана, только чтоб рекрутского набора не было. Но зато очень чувствительно и близко нашему сердцу, кто нами заведывает, кто губернатор наш.

... курение нашему Я, даже самое грубое, имеет как хотите, одурающее свойство. Очень много на свете людей, сердце которых нельзя тронуть ни мольбами, ни слезами, ни вопиющей правдой; но польсти им — и они смягчатся до нежности, до службы;

Супруги должны недостатки друг у друга исправлять любовью и кротостью, а не бранью

Воспрещать ребенку резвиться — значит отравлять самые лучшие минуты жизни и омрачать самую чистую, светлую радость.

Каждая страна, как и человек, доставляет неудобства другим, одним фактом своего существования.

Ради получения желаемого люди легко предают других. Люди — просто живые шахматные фигуры.

Человек не может построить своё лучшее «я» иначе как на развалинах прежнего.

Таков изъян их системы: они мгновенно ополчаются против человека честного и достойного, но подай им никчемного бездельника, и они увидят в нем приятного и безопасного — безопасного! — человека.