Всё для тебя — рассветы и туманы,
Для тебя — моря и океаны,
Для тебя — цветочные поляны,
Для тебя,
Лишь для тебя
Горят на небе звёзды,
Для тебя безумный мир наш создан,
Для тебя живу и я под солнцем
Для тебя.
Лишь для тебя
Живу и я под солнцем,
Для тебя.
В моей судьбе есть только ты,
Одна любовь и боль моя.
С тобою повстречались мы,
Родная женщина моя.
То ли на радость, то ли на беду,
Ты знай, что я тебя одну люблю,
Ты знай, что я тебя одну.
Настоящий друг всегда рядом с тобой. Он делит с тобой радости и печали. Когда ты в беде, он всегда готов пожертвовать собой ради тебя, не думая о последствиях, не ожидая награды, такие друзья редко попадаются, если встретишь, береги его. В нем твоя сила.
Живи, чудес не понимая,
и будет жизнь твоя — как пир,
как для ребёнка — утро мая:
он побежит, весне внимая;
дорога перед ним прямая,
и весь лазурью полон мир.
Для них она Богиня всего женственного, всего самого недоступного, всего самого порочного.
Я жду тебя на каждом перекрестке,
Погибель, я ищу тебя упорно
во взгляде незнакомок…
Хожу по ярмарочным балаганам,
на женщину-змею гляжу с восторгом,
на девушку в полете…
Всё ни за что отдать — какое счастье!
Какое счастье жизнь ни в грош не ставить,
единственное наше благо в мире!
Есть легенда о том, что младенец в утробе матери знает тайну сотворения Вселенной, происхождения мира и конца времен. Когда он появляется на свет, некий посланец, проходя мимо его колыбели, касается пальцем его уст, чтобы он никогда не смог выдать доверенную ему тайну — тайну жизни.
Свет из-под оранжевого абажура рисует её силуэт, примятая подушка как холст. Она читает и улыбается, о чём-то своём. Плюшевый пёс с живыми глазами и красным языком улыбается у неё на коленях. Шотландский плед небрежно кутает стопы. Ей хорошо. В левой руке у неё яблоко, а правая – придерживает страницу. Прядь волос прикрывает один глаз, но я вижу его небесную бирюзу. Вот она отрывает взгляд от книги. Теперь она улыбается мне, и мир из гармоничного становится небесным, потому что я вижу её глаза, лучистые, улыбающиеся. Это – её мир, это она. Слова пропадают.
– Привет, – говорю я ей.
– Привет, – улыбается она.
Мужчина встал. Из кулака его выскользнуло узкое белое лезвие. Тотчас же капитан почувствовал себя большим и мягким. Пропали разом запахи и краски. Погасли все огни. Ощущения жизни, смерти, конца, распада сузились до предела. Они разместились на груди под тонкой сорочкой. Слились в ослепительно белую полоску ножа.
«Мертвые поэты» стремились постичь тайны жизни! «Высосать весь её костный мозг!» Эту фразу Торо мы провозглашали вначале каждой встречи. По вечерам мы собирались в индейской пещере и читали по очереди из Торо, Уитмена, Шелли, из романтиков, а кое-кто даже читал свои стихи. И в этот волшебный миг поэзия действовала на нас магически. Мы были романтиками! Мы с упоением читали стихи, поэзия капала с наших языков как нектар.
Cлайд с цитатой