Эдгар Аллан По. Колодец и маятник

Тот, кто не падал в обморок, никогда не различит диковинных дворцов и странно знакомых лиц в догорающих угольях; не увидит парящих в вышине печальных видений, которых не замечают другие, не призадумается над запахом неизвестного цветка, не удивится вдруг музыкальному ритму, никогда прежде не останавливавшему его внимания.

0.00

Другие цитаты по теме

Слова смертного приговора — страшные слова...

Я сознательно нацелил на тебя все стрелы своего желания и все свое стремление к познанию, все то, что вибрировало тысячелетиями и теперь смутно шевелится во мне; я сосредоточил всю свою жизнь на тебе, я персонифицировал в тебе весь мир.

In her world of dreams and make believe

She reigns forever

With all her glory.

In this world of endless fantasy

She makes it happen,

It's her reality.

А чем жить с душой? Какими сказками, иллюзиями накормить её, чтобы она не выла на этой пронзительной ноте, глядя, как уезжает последний поезд? Какие песни ей петь, какие стихи читать, чтобы согласилась она на сытый корм и тёплый кров и не искала жадно несуществующего неба? Какой болью её измучить, чтобы сделать грубой, чтобы перестала раздеваться под чужими холодными взглядами?

В крушении иллюзий есть сладкое чувство свободы.

Копи царицы Савской – вовсе не золотые рудники. Это неизведанные пласты внутреннего «Я», нескончаемые лабиринты сознания, где еще предстоит отделить пустую породу от золотоносных жил…

В крушении иллюзий есть сладкое чувство свободы.

Я в мире своих иллюзий, а в мире моем сплин,

Строю шаткие замки, смотря на них сквозь камеру-обскура.

Вокруг меня стоит сотня мин,

На то, что в голове моей, стоит цензура.

Как легко она оказывается в своем воображении, как легко она может отгородить себя стеной, уйдя в иллюзорные миры, от проклятий и принцев, судьбы и магии. Когда-то он был способен делать то же самое — быть в воображаемом мире так захватывающе из-за чувства безопасности — потому что мир был воображаемым. Сейчас, когда реальное и вымышленное столкнулись, он задавался вопросом, хотела ли она, как и он, вернуться назад, в нормальное прошлое. Он задавался вопросом, была ли нормальность чем-то подобным видению или тишине, тем, что ты не ценишь, пока не потеряешь.