— Боюсь, не справлюсь.
— Поэтому на вас и пал выбор.
— Боюсь, не справлюсь.
— Поэтому на вас и пал выбор.
Я служу Вам, как раньше служил вашему отцу. Он поступал так, как было принято всегда. Я вижу, что Вы совершенно другой человек. Вы человек, рожденный в новой эпохе, рожденный гораздо раньше тех, кто будет вас любить и за вами следовать. Выбор понятен, сир, есть два пути: привычный и неизведанный, который следует проложить. И Ваш следующий шаг определит, куда пойдем дальше мы все. От того, на какой из них Вы ступите в этот момент, зависит наше общее будущее. Мы знаем, как поступили бы короли прошлого, но Вы другой, сир, Вы король нашего будущего. Единственный вопрос, каким оно будет?
Джейк, я люблю тебя. Пожалуйста, не ставь меня перед выбором. Я выберу его. Я всегда его выбирала...
Большинство чаек не стремится узнать о полете ничего кроме самого необходимого: как долететь от берега до пищи и вернуться назад. Для большинства чаек главное — еда, а не полет. Больше всего на свете Джонатан Ливингстон любил летать. Но подобное пристрастие, как он понял, не внушает уважения птицам. Даже его родители были встревожены тем, что Джонатан целые дни проводит в одиночестве и, занимаясь своими опытами, снова и снова планирует над самой водой.
— Мой дорогой мальчик, не будем питать иллюзий на этот счет. Если бы ты собирался убить меня, ты сделал бы это сразу же, как только разоружил меня, и не стал бы останавливаться лишь для того, чтобы мило поболтать о путях и возможностях.
— Нет у меня никакого выбора! — Малфой внезапно стал таким же бледным, как и Дамблдор. — Мне придется это сделать! Он убьет меня! Он убьет всю мою семью!
Абитуриента нельзя лишать ответственности за выбор профессии. Если человеку будет навязано что-то ненужное от старших, в конечном счете он перейдет на свой путь. А трещина в отношениях с родителями останется навсегда.
Раз выбрав, не думай больше ни о реке, ни о пироге, не думай, а то свихнёшься. Начнёшь складывать все реки, все не съеденные пироги, и к моим годам у тебя наберется куча упущенных возможностей.
— Людям не хватает развлечений.
— Да, особенно с кровью, визгами и стонами.
— Так у каждого ремесленника появляется возможность ощутить превосходство. Силу.
— Желание видеть чьи-то мучения-это скотство и всё.
— Они такие, какими их научили быть. Уверена, будь на соседней улице ярмарка с акробатами, многие бы отправились туда. Не все, но многие. Чтобы судить о подобном, необходимо знать, был ли выбор. Нет, не считай, Сатоши, я не оправдываю и не поэтизирую. Но ведь темнота — это отсутствие света. Может, стоит задуматься, почему его нет?
Старайся осторожно делать свой выбор, Аррен, когда придёт время. Когда я был молод мне пришлось выбирать между спокойной созерцательностью бытия и вечной деятельностью. Жажда деятельности влекла меня несказанно, я вцепился в эту возможность, как форель в наживку. Однако каждое твоё деяние, даже самый маленький поступок, связывают тебя последствиями, заставляя действовать снова и снова. Передышки случаются редко — такие, как сейчас у меня, — и только во время передышек можно позволить себе просто жить, просто думать, кто же ты, в конце концов такой.
Едем в поезде, едем сутки, может, двое или трое. Знаем, что выходить придется. А эти вот сутки мы в поезде ЖИВЕМ – и как живем, так и живем.
Можем прожить приятно, красиво, чисто и весело, можем доставить себе и друг другу удовольствие от общения… А можем и превратить это краткое время в ад, все загадить, искалечить друг дружку… И то, и другое возможно – притом, что так и так все равно ВЫХОДИТЬ. Так что же мы выбираем?.. Что выберем, так и проживем.
Вот и в поезде жизни так. Отличие только в том, что, как правило, мы не знаем точно, когда нам ВЫХОДИТЬ – знаем только, что обязательно выходить придется – и во многих сторонах жизни выбора нет, либо он ограничен.
В отношениях нужно давать столько свободы, чтобы человек сам хотел все чаще бывать рядом с вами. Любовь — это когда не держишь человека, а даешь всегда право выбора...