Иногда не сделать что-то так же дурно, а то и хуже, чем что-то сделать.
Трудно – не значит невозможно. Это просто значит, что придется потрудиться.
Иногда не сделать что-то так же дурно, а то и хуже, чем что-то сделать.
Людям, никогда не читавшим сказок, говорил профессор, труднее справляться с жизнью, чем тем, кто читал. У них нет того опыта странствий по дремучим лесам, встреч с незнакомцами, которые отвечают на доброту добротой, нет знаний, которые приобретаются в обществе Ослиной Шкуры, Кота в сапогах и Стойкого оловянного солдатика. Я говорю не о прямом нравоучении, а о более тонких уроках. О тех, что просачиваются в подсознание и создают нравственный облик и человеческую структуру. О тех, что учат побеждать и доверять. А может быть, даже любить.
Большинство людей – ничьи. Каждый показывает миру множество разных лиц. Бывает, двое рассказывают друг другу о ком-то и даже не догадываются, что говорят об одном человеке.
Людям, никогда не читавшим сказок, говорил профессор, труднее справляться с жизнью, чем тем, кто читал. У них нет того опыта странствий по дремучим лесам, встреч с незнакомцами, которые отвечают на доброту добротой, нет знаний, которые приобретаются в обществе Ослиной Шкуры, Кота в сапогах и Стойкого оловянного солдатика. Я говорю не о прямом нравоучении, а о более тонких уроках. О тех, что просачиваются в подсознание и создают нравственный облик и человеческую структуру. О тех, что учат побеждать и доверять. А может быть, даже любить.
С каждой отнятой жизнью мы становимся меньше. Вот чего многие просто не понимают. Да, надо прекращать насилие и убийства, но если прибегать для этого к насилию и убийствам, вы только ухудшаете положение.
Знаменитости, много говорящие и мало делающие, быстро и бесследно исчезают. Действие — вот достоинство величия.
Только в сказках все кончается хорошо, а у жизни свой распорядок, и планы людей в нем не учитываются.
Страшно сидеть и гадать, как всё будет. Когда начинаешь действовать, становится не до боязни.