О, верьте мне, красавицы Москвы,
Блистательный ваш головной убор
Вскружить не в силах нашей головы.
О, верьте мне, красавицы Москвы,
Блистательный ваш головной убор
Вскружить не в силах нашей головы.
Я любила платья. Но мама мне их не покупала. Она говорила, что некрасивым девочкам не нужны платья.
У нее были темные волосы, как и глаза, а мысли — ещё темнее. Она была непредсказуемая, наверное, поэтому я с каждым днём очаровывался ею все больше и глубже.
От вашей красоты можно ослепнуть,
От вашей тупости можно одуреть,
От вашей навязчивости можно задохнуться!
Кто объяснит, что значит красота:
Грудь полная, иль стройный гибкий стан,
Или большие очи? — Но порой
Всё это не зовём мы красотой:
Уста без слов — любить никто не мог;
Взор без огня — без запаха цветок!
Женщина не может жить без любви. И когда ты видишь полный нежности взгляд другого человека, то понимаешь, что в этом мире для него ты одна, ты самая лучшая, тебя избрали. Это любую из нас делает прекраснее!
Я молчу. Я восторженно (и, вероятно, глупо) улыбаюсь, смотрю в ее зрачки, перебегаю с одного на другой, и в каждом из них вижу себя: я — крошечный, миллиметровый — заключен в этих крошечных, радужных темницах. И затем опять — пчелы — губы — сладкая боль цветения...
И никому не обещала
Улыбка верности твоей.
Она, как пропасть, поглощала,
Беззлобно жаждала кровей.