Александр Дорожкин

Я проводил ее восьмого,

На поезд дальний посадил.

— Иди, — сказала, — ради Бога.

А я стоял, не уходил.

Пока не тронулись вагоны,

Ещё минуту подари.

Но вот уже за перегоном

Его погасли фонари.

А поезд мчался дальше, дальше,

Он рассекал весь ночи мрак.

И чувства длилися без фальши,

Уж коль любить, то только так...

Шрам, оставленный бедою,

Будет долго виден след,

И водицею святою

Не излечится он, нет.

Но пусть шрам не беспокоит,

Коль душой к нему привык.

Всё равно жить дальше стоит,

Не вдаваясь в шум и крик.

Шрам, оставленный бедою,

Будет долго виден след,

И водицею святою

Не излечится он, нет.

Но пусть шрам не беспокоит,

Коль душой к нему привык.

Всё равно жить дальше стоит,

Не вдаваясь в шум и крик.

Сколько бед нам жизнь готовит,

Как спастись от хищных лап?

И безжалостно тех ловит,

Кто душою очень слаб.

Не спасает нас молитва

От больших и малых бед,

Резанет беда как бритва -

И кровавый виден след.

Кровоточить будет рана,

Всем известно наперед,

И не будет даже странно,

Если век не заживет.

И что в душе так мирно жило,

Разрушил всё твой стройный стан.

Ты улыбалась очень мило,

Но это был сплошной обман.

Твои успехи не случайны.

Ты родилась, чтоб побеждать.

И всё открыто, нету тайны,

Что сердце мог любой отдать.

Ты расцвела, красивой стала,

Опасной стала для сердец.

Краса твоя всё нарастала,

Тебя увидишь и... конец!

Я не горжусь своею лирой:

Не много вложено труда,

И будет коль ненужной, сирой,

Не столь опасная беда.

Но для меня важней другое -

Стихосложения процесс.

Я время трачу дорогое,

Растёт лишь к лире интерес.

И никому не обещала

Улыбка верности твоей.

Она, как пропасть, поглощала,

Беззлобно жаждала кровей.