— Ну, что будем сними делать?
— Не знаю. Можно закопать их в саду до возвращения дяди. Но этот сад такой большой. Я боюсь, мы позабудем, где их закопали.
— Ну, что будем сними делать?
— Не знаю. Можно закопать их в саду до возвращения дяди. Но этот сад такой большой. Я боюсь, мы позабудем, где их закопали.
Запоминайте все — это произойдет с каждым из вас! Почему я разговариваю с кроликами? Да потому что я схожу с ума! Господи, мне же никто не ответит...
— Эх, хорошо. А дедушка где спит?
— Какой дедушка? А-а, дедушка. А там, в прихожей, на коврике. А если не слушается, то я его веником.
— Это правильно.
— Что бы вы сделали, поймай вы ребенка за кражей?
— Исправил бы.
— Поговорил бы и сказал родителям.
— Бил бы до крови из носа.
— Думаю, обычно Ходзуки судит, а господин Энма — нейтральный.
– Бросай оружие, – сказала Анафема за его спиной, – или я пожалею о том, что мне придется сделать.
И это правда, подумала она, когда часовой в ужасе замер. Если он не бросит автомат, он увидит, что у меня в руках палка, и я пожалею о том, что мне придется расстаться с жизнью.
– Думаете, вы смелые?! Идите сюда и я сотру ухмылку с ваших физиономий!
– Вообще-то я не улыбаюсь.