Бывает, я бунтую
И шефа критикую.
Я спорить с ним пытаюсь,
Но тут же просыпаюсь.
Нет-нет, для меня слово шефа — закон.
Вперёд, никаких рассуждений!
Я только в одном глубоко убеждён -
Не надо иметь убеждений!
Бывает, я бунтую
И шефа критикую.
Я спорить с ним пытаюсь,
Но тут же просыпаюсь.
Нет-нет, для меня слово шефа — закон.
Вперёд, никаких рассуждений!
Я только в одном глубоко убеждён -
Не надо иметь убеждений!
Я с детства был послушным
Ребенком золотушным.
Я не любил проказы,
Но обожал приказы.
С тех пор для меня слово шефа — закон.
Вперёд, никаких рассуждений!
Я только в одном глубоко убеждён -
Не надо иметь убеждений!
— Меня не надуешь? Ну... не обштопаешь?
— Вас?! Надувать и штопать? Это невозможно. Понимаешь, я хочу стать человеком.
— А сейчас ты кто? Чайник, что ли?
Ты дура, Королева. Хорошо, будем взаимно вежливы: ты – идеалистка. То есть дура, возведённая в степень. Таким, как ты, нельзя заводить семью.
И вообще, разве нас может интересовать мнение человека лысого, с таким носом? Пусть сначала исправит нос, отрастит волосы, а потом и выскажется.
— Я отдаю должное вашей изобретательности.
— Какой? Я ничего не изобретал...
— Не скромничайте. Как же? Приударить за мной, чтобы получить должность – разве это не блестящая идея?
— А кем он работает?
— Начальником
— Большим?
— Маленьким.
— Ой, маленьким начальником так стыдно быть.
Критика может прикончить нас, мы не можем прикончить критику; поэтому лучше всего о ней забыть.
Мы провели очень приятный вечер, хотя я допустил небольшую бестактность, пригласив Пуаро на детектив. Хочу дать совет всем моим читателям. Никогда не водите солдата на пьесу о войне, моряка – на пьесу о море, шотландца – о Шотландии, сыщика – на детектив, а актера и подавно незачем вести в театр. Поток самой беспощадной критики будет обрушиваться на вас весь спектакль. Пуаро неустанно клеймил психологическую примитивность, а отсутствие у героя-сыщика метода просто выводило его из себя. На обратном пути Пуаро все еще не мог успокоиться и бубнил, что весь спектакль можно было бы закончить еще в первой половине первого акта.
— Но в таком случае, Пуаро, не было бы и спектакля, – заметил я.
Пуаро был вынужден с этим согласиться. На том мы и расстались.
Не люблю своих подчинённых! Постоянно намекают мне, что я полный идиот, как будто я этого не понимаю.