Я якорь твой -
Не отцепили сердце.
На землю как бы не упали небеса.
Любовь куёт на славу — из свинца,
И от даров её не отвертеться.
Я якорь твой -
Не отцепили сердце.
На землю как бы не упали небеса.
Любовь куёт на славу — из свинца,
И от даров её не отвертеться.
Я никогда не умирал -
ведь смерти нет.
Когда в меня вселялась тьма,
являлся свет.
Держа за руку — уводил,
как в детстве мать.
Я темноту давно забыл -
ей не догнать -
тебя... меня...
как леопарда воробью,
Адью.
Теперь я знаю, что такое смерть, но бессмертие стало понятнее. Жизнь — не для счастия: в этой мысли заключено великое утешение. Жизнь — для души; следственно, Маша не потеряна.
Все вы таковы! — воскликнул он полусердито-полупечально. — Сентиментальничаете о своих бессмертных душах, а умирать боитесь.
А вообще-то я смерти не боюсь. Это естественный, необратимый процесс. Душа наша всё равно остаётся на земле, если она в нас есть.
— Не горюй, — отвечает ему человек, —не бывает разлук, а смерть —это дверь. Мы все одни и те же души на этой земле, только меняем вид. Ты ещё найдёшь того, кого потерял, если не сейчас, то потом.
А что делает смерть с нашей душой? Какой природой наделяет её? Что берёт у нее или придаёт ей? Куда девает её? Возвращает ли ей хоть изредка телесные очи, чтобы смотреть на землю и плакать?
Если душа существует, неверно было бы думать, что она дается нам уже сотворённой. Она творится на земле, в течение всей жизни. Сама жизнь — не что иное, как эти долгие и мучительные роды. Когда сотворение души, которым человек обязан себе и страданию, завершается, приходит смерть.
Смерть наступает, когда тело теряет жизненную теплоту, и душа — через поры кожи и отверстия в голове — покидает своё телесное пристанище.