— Боже, не представляю, как ты его терпишь. Ладно ещё я. Он мой сын, у меня-то вариантов нет.
— Я все ещё здесь!
— Знаете, с трудом.
— Алло!
— Боже, не представляю, как ты его терпишь. Ладно ещё я. Он мой сын, у меня-то вариантов нет.
— Я все ещё здесь!
— Знаете, с трудом.
— Алло!
Я надеюсь, вы станете лучшими подружками. Будете обсуждать ночами на пролёт, какой я козёл.
— Людям не хватает развлечений.
— Да, особенно с кровью, визгами и стонами.
— Так у каждого ремесленника появляется возможность ощутить превосходство. Силу.
— Желание видеть чьи-то мучения-это скотство и всё.
— Они такие, какими их научили быть. Уверена, будь на соседней улице ярмарка с акробатами, многие бы отправились туда. Не все, но многие. Чтобы судить о подобном, необходимо знать, был ли выбор. Нет, не считай, Сатоши, я не оправдываю и не поэтизирую. Но ведь темнота — это отсутствие света. Может, стоит задуматься, почему его нет?
Позволить шантажисту выиграть один раз —
значит отдаться ему на съедение на всю жизнь.
— Добрый вечер.
— Добрый.
— Здесь бегает собака, возможно бешеная.
— Я подхожу под описание?
— Чепуха! Какой дурак попадется в твою ловушку?
— А может это будет Белль Дюк?
— Белль Дюк?
— Ага.
— Тебе взбрело в голову обмануть эту хищницу?
— Обманывал и раньше.
— Обманывал, верно.
— Верно, обманывал и раньше. А потом оказался за решеткой, верно?
— Верно.
Дитя, ты правда на половину. Теперь ты гейша, это истина. Но не одна из нас, а просто одна.