Аха-ха. Мэй, с тобой нельзя пить саке. Ты монаха в вере усомниться заставишь.
Да-а... Кадзу, а ты еще меня бедовым называл
Аха-ха. Мэй, с тобой нельзя пить саке. Ты монаха в вере усомниться заставишь.
— Людям не хватает развлечений.
— Да, особенно с кровью, визгами и стонами.
— Так у каждого ремесленника появляется возможность ощутить превосходство. Силу.
— Желание видеть чьи-то мучения-это скотство и всё.
— Они такие, какими их научили быть. Уверена, будь на соседней улице ярмарка с акробатами, многие бы отправились туда. Не все, но многие. Чтобы судить о подобном, необходимо знать, был ли выбор. Нет, не считай, Сатоши, я не оправдываю и не поэтизирую. Но ведь темнота — это отсутствие света. Может, стоит задуматься, почему его нет?
— Ты не забыл мою печать?
— Она здесь, в сумке, господин.
— А еду? Ты не забыл еду?
— Еда в другой сумке, господин.
— А какая, ты проверил? Все кругом хотят обмануть. Курицу положили?
— Да, господин, курица жирная и свежая... Я проверил. Пахнет хорошо
— Вот ещё, негодяй, нюхал мою курицу!
На кольце есть инициалы. Вдруг, эти супруги живут неподалёку?
Вдруг, они неподалёку умерли? Лет сто назад.
— Ты хорошая, добрая, а я нет. Ты знаешь, чем занимаюсь. Сегодня я есть, завтра меня убьют. Я живу в тени, хожу в крови.
— Главное — душа.
Он ядовито и зло бросил:
— Да кому сдалась моя душа?
Ответ вырвался сам:
— Мне.
Синоби пристально посмотрел на неё.
«Ты не бросил меня. Ты вновь здесь. Ты был рядом, когда весь мир отвернулся… Нет, не потому… Я сама себя не пойму…»
— Ты мой друг… Нет…
Мужчина держал взглядом, девушка терялась в словах. Она хотела спрятать руки в рукава, чтобы дрожание пальцев не выдало волнение. Он поймал её ладони в свои. Поднёс к губам, согревая дыханием. Она ответила невпопад:
— Всё так сложно…
Кадзу качнул головой:
— Нет, Мэй, всё просто.
— Вы хотите взять что-нибудь сразу, или дать вам немного времени?
— Да, я бы хотел чаю.
— С чем?
— С вами, прекрасная леди. Вы так изумительно выглядите в этом наряде.
— К сожалению, наши правила запрещают пить чай с клиентами, которые приходят со своими парнями.
— Как она открывается?
— Великий детектив не решил эту загадку одним шевелением мозговой извилины?
— Твой сортирный юмор с каждым днём становится всё... изощреннее.
— Это был комплимент или оскорбление?
— И то, и то.