— Чёрт побери... Живут же люди… Влюбляются, ходят в театры, в библя…
— Не выражайся, Билли!
— …в библио-те-ки.
— Чёрт побери... Живут же люди… Влюбляются, ходят в театры, в библя…
— Не выражайся, Билли!
— …в библио-те-ки.
— Этот дерьмовый синематограф превратил вас в трусливых мулов!
— Я не ослышался, сэр? Вы сказали «дерьмовый синематограф»?
— Да, да! «Дерьмовый синематограф»........ и «трусливые мулы»!
— Мулов я Вам прощаю. Но только мулов.
— Он не любил синематограф.
— Если можешь — поставь мне фонарь! Я тебя даже прошу. Очень нужно! Это для моей старухи.
— Да вы с ума сошли! Томпсон, как я могу ударить человека?
— Живут же люди... Влюбляются, ходят в театры, в библи... библи...
— Не выражайся, Билли.
— ... в библиотеки.
— Что они несут?
— Похоже на гильотину.
— После сэра Чарльза Дарвина я готов от них ожидать электрического стула...
Никогда не пей эту гадость. Привыкнешь, и жизнь твоя не будет стоить ломаного цента.