Легче бы оставить наивные попытки изменить,
Что-либо там, где все мертво по сути.
Легче бы оставить наивные попытки изменить,
Что-либо там, где все мертво по сути.
Есть одно препятствие тому, чтобы не менять свою жизнь: нельзя быть уверенным, что, бездействуя, ты тем самым ее не меняешь.
Большинство сканеров не держатся за стабильность, которая так нужна другим людям. Похоже, у них сохранилось врожденное чувство безопасности, свойственное маленьким детям, та же любовь ко всему новому, то же стремление исследовать и понять все, что попадается на глаза. Для многих перемены — это то, что нарушает ход жизни, нечто угрожающее. Сканер же переменами наслаждается. Его, в отличие от большинства зрелых людей, не пугает возможность в очередной раз стать новичком.
Вы такой, какой есть, потому что хотите быть именно таким. Если бы вы действительно хотели быть другим, то сейчас находились бы в процессе изменения.
Сам по себе человек не более переменчив, чем пустой гостиничный номер. Просто в разное время его населяют разные постояльцы.
— Почему ты не говорил, что у твоего начальника охраны впечатляющий список преступлений, за уничтожение которого ты немало заплатил?
— У нас всех есть прошлое, которое хочется вычеркнуть из памяти. Лаз единственный, кому я всецело доверяю. Он этого не делал.
— Люди меняются, Дариус. Меняются и лгут. Иногда они делают это под самым носом.
Толстой сказал про себя однажды: – Вся беда в том, что у меня воображение немного живее, чем у других… Есть и у меня эта беда.
— Мне надо было кое-что в себе поменять.
— И как, удалось?
— Думаю, да, по большей части.
— И всё благодаря настоящей любви.
— Частично да. А ещё мне тридцать четыре. В тридцать четыре прежние отговорки уже не годятся.
— Что за отговорки?
— Ну, когда тебе двадцать четыре и ты ведёшь себя как идиот, можно сказать: подумаешь, мне ещё только двадцать четыре. Ещё только двадцать пять, ещё только двадцать шесть. Но сказать «ещё только тридцать четыре»...