Обугленность вряд ли к лицу бунтарям.
Бунтарство — цветение существа.
Обугленность вряд ли к лицу бунтарям.
Бунтарство — цветение существа.
каждый день мне несёт
в жизни боевой разворот
жизнь моя последний бросок
каждый вдох металла глоток
я горю как порох в огне
но при этом темп не по мне
каждый час иду на прорыв
пусть мой идеал это взрыв
В живом остаётся протест.
Молчат только те – на погостах,
На ком крепкий камень и крест.
Люди называют меня бунтаркой, но я просто живу своей жизнью и делаю то, что я хочу делать. Иногда люди называют это бунтом, особенно, когда ты женщина.
Знаете ли, сколько мы одними готовыми идейками возьмем? Я поехал — свирепствовал тезис, что преступление есть помешательство; приезжаю — и уже преступление не помешательство, а именно здравый-то смысл и есть, почти долг, по крайней мере, благородный протест.
Это омский движ!
Город есть такой сибирский,
Чё, ты мне грубишь? Видишь, на протесте киска!
Сумочка от «Gucci», сука, прыгает на горке,
Эх, припев ***учий, подпеваю я Егорке.
В финал увлекательных сказок пробьются ничтожные.
Всегда возникает вопрос, какую цену человек готов заплатить за протест. Даже скромное выражение несогласия влекло за собой лишение каких-то привилегий. Ну и, наконец, третьих раздражает само наличие людей, способных рискнуть всем ради своих принципов. Им неприятно сознавать, что сами они на это не способны. И им психологически важно развенчать тех, кто может совершить мужественный поступок. Это инстинкт душевного самосохранения. «В России легче встретить святого, чем безупречно порядочного человека», — говорил когда-то философ Константин Николаевич Леонтьев. Столкновение с безупречно порядочным человеком обескураживает и даже злит.
Первое правило бунтаря таково: стать бунтарём ты не сможешь. Тут нужны поступки, а не склад личности, процесс, а не название. Ты бунтарь. Когда я был школьником — страдающим, сбитым с толку, обуянным манией, ущербным и грозящим ущербом всему на свете, — бунтарство вовсе не представлялось мне одной из возможностей выбора.