Ждут в догадках Империи, и страха не тая от бешеных,
Что кораблями вспарывают карт края.
От чужих острот и колкостей не остыв,
Кто-то с бумажными крыльями бросится в обрыв.
Тысячам ученых мужей, как всегда, придется
Сопляка отчаянного, назвать первопроходцем,
Окрестить отцом-основателем, буквально
В биографии написать «с детства ненормальный».
Обычно так и происходит — неожиданно совсем и просто:
Маленький вчера ребенок вдруг оказывается взрослым.
И не усмирить широкий шаг ни прянику, ни кнуту -
Выражается не так, и одежду носит не ту.
Развитие всегда безумие, всегда не слыхано.
Мы движемся по курсу чьих-то сумасшедших выходок -
Полмира ждет, чума вонзает лезвие в спину,
Когда чокнутый ученый на себе проверит вакцину.
Все деньги мира не нужны, встанут на краю,
Если не следует родной улыбки в ответ на твою.
Дорога это не камни и пыль, это лица людей, которых он встретил.
Это не карта и трасса, и даже не вес одного рюкзака,
Это былины, рассказы и слово «любовь» на полутораста языках.
Пусть я совершаю прорывы, а через время я диву даюсь,
Как я мог в эту бредятину верить.
В городе твоём, как в моём, полумрак и тлен.
В разных субмаринах живём, но в одном котле.
Да, тут всё несправедливо так, что дыбом шерсть,
Но этот мир – творение ювелира, тут всё есть как есть.
Благородство без зрителей.
Широкие жесты без фотокамер.
Дары без имени дарителя.
И без возможности отбиться на рекламе.
Любить, не присваивая.
Прощать, не запоминая.
Служить, как в тумане маяк.
Звать у самого края.
Cлайд с цитатой