Верность из невозможности измены — хоть мужчине, хоть знамени, хоть чести — стоит недорого.
То, что всё равно на исходе, лучше погасить самому и сразу.
Верность из невозможности измены — хоть мужчине, хоть знамени, хоть чести — стоит недорого.
— Ты хочешь стать поэтом и написать балладу о плененном Хорсте?
— Я? — ужаснулся Жермон и вдруг понял, что Ойген шутит. Оказывается, бергер умел и это! — Когда я начну марать бумагу, миру придет конец.
— Лишить тебя бумаги и чернил — это очень простой способ избегнуть конца света, — улыбнулся Райнштайнер.
Величие не бывает прошлым. Если это величие страны или человека, который что-то сделал.
Чушь, что женщина должна искать поддержки у мужчины; поддерживать надо того, кому тяжелее.
— Я вас ненавижу! А вы на краю вечности, могу и толкнуть.
— К вам я стою лицом, так что врасплох меня не застать, а вечность в спину не бьет.
Алатка никогда не удирала, если ее звали на помощь, каким бы противным ни был зовущий.
– Когда мы к обоюдному удовольствию расстанемся, вы с чистой совестью можете проигрывать любым обезьянам любые кольца и падать во все лужи подряд, но пока вы при мне, вы чужой добычей не станете. И передайте это вашим приятелям.
– Я никогда такого не скажу!... Я не трус! – выпалил Дикон и осёкся.
– Зато другие – трусы, – припечатал Алва, – как Человек Чести вы должны предупредить их об опасности. Впрочем, можете не предупреждать, это даже веселее.