Увидел фуррь фурря и побоку буря.
Меня спрашивают, почему я не пишу об Ахматовой, ведь мы дружили... Отвечаю: не пишу, потому что очень люблю её.
Увидел фуррь фурря и побоку буря.
Меня спрашивают, почему я не пишу об Ахматовой, ведь мы дружили... Отвечаю: не пишу, потому что очень люблю её.
Ходим мы все чудными дорогами:
вместе ли, врозь ли – то тьма, то свет…
А я обнимаю тебя городом
и защищать пытаюсь от бед.
Даже не знаю, что же сложится…
Как бы там ни было – всё про жизнь!
Я обнимаю тебя… возможностью,
не допуская ни капли лжи.
Ты улыбаешься – солнышко в городе!
С ветки слетает кленовый лист…
Я обнимаю тебя. Без повода!
Может быть, в этом и жизни смысл.
— Прости.
— Ты не виноват, — тихий голос звучал куда-то в броню, — просто если я начну рассказывать вам всем или даже только тебе о своей жизни, вы, ты, посчитаете, что я сошла с ума.
— Да что же там такого? — вопросительно взглянул на рыжую макушку Гаррус.
— Там полнейшее сумасшествие, — Эл подняла голову и попыталась улыбнуться.
— А по-твоему я слишком нормальный?
— По-моему ты слишком любопытный.
— А, по-моему, Вы, мисс Кеннеди, слишком упрямы.
— Всему своё время, Вакариан, всему своё время.
— То есть я заслужу услышать хоть часть истории жизни очаровательной, немного безумной, рыжей снайперши?
— Возможно, — Элис улыбнулась.
Гаррус вздохнул, возможно с облегчением.
— Но ты останешься, — Гаррус сделал паузу, — и это не обсуждается.
Элис тяжело вздохнула:
— Хорошо, в этот раз я сдамся. Ты переубедил меня, турианец, — девушка встала на носочки и еле дотягиваясь аккуратно поцеловала турианца в щеку.
Гаррус от неожиданности дернул мандибулами, но прижал рыжеволосую бунтарку ближе к себе.
— И когда ты рискуешь собой, думай, что не всем в этой жизни на тебя плевать.
Элис что-то хотела возразить, но крепкие объятия турианца лишали девушку дара речи.
Гаррус улыбнулся.
— Я вот, например, дружил с одной девчонкой. Дружили, ни о какой любви не думали.
— А может не замечаешь, а сам любишь?
Все может отдать мужчина своему верному другу, — все, только не ту женщину, которую любит.
Я всё больше и больше убеждаюсь, что общность интересов является непременным условием во взаимоотношениях между людьми. Как в любви, так и в дружбе.
Не смей лгать про меня, наговаривать на меня, я ко всему этому отношусь крайне болезненно. Дружба, любовь — это смешно, это пустой звук. Тем, у кого денег полно, тем ни к чему друг. Время добрых дел прошло. В мире уже очень давно правит свой бал зло!
Мы научились жить друг без друга,
Неважно что ты говорить будешь,
А если хочешь потерять друга,
Скажи ему, что ты его любишь...