Сначала тут об стены побился, как кирпичом контуженный, а потом взял и в детскую игру усвистал, как кипятком ошпаренный.
Что ты сказал? Не слышу! Так от тебя воняет, что мне уши заложило.
Сначала тут об стены побился, как кирпичом контуженный, а потом взял и в детскую игру усвистал, как кипятком ошпаренный.
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»
— Семена свежей питайи, смешанные ровно с одной унцией меда акации в керамической миске... не пластиковой. Что это за заклинание?
— Завтрак. Это райдер Винса. Видал и похуже.
— Это Бенедикт взял вас в «Хоббит», или это вы взяли его в «Хоббит», или это вы оба просто там оказались?
— Мысль о том, что он взял меня в «Хоббите», заставляет меня желать смерти каждого в этой комнате.
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее.
Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…
— Я знаю, что нам делать с твоими предвидениями... Знаю, куда с ними ехать.
— Куда же?
— В Вегас!
— Споём! От улыбки лопаются швы!
— А-а-а...
— Именно! А-а, в Африке реки — переносчик чумы!