Барбара Шер. Отказываюсь выбирать!

Когда Советский Союз запустил в космос первый спутник, Америка испытала шок. Все ресурсы немедленно были брошены на то, чтобы догнать и перегнать русских. Факультеты университетов превратились в специализированные учебные центры, наука и технологические отрасли — сфера обитания специалистов — вышли на передний план. Кафедры литературы и других гуманитарных предметов, даже истории, попали в разряд ненужной роскоши. Это напрямую отразилось на положении сканеров. Больше никто не говорил о них как о людях с широким кругозором, никто не величал «эрудитами» и «людьми эпохи Возрождения» — в одночастье они стали «безответственными», «бестолковыми», «разбрасывающимися».

Другие цитаты по теме

Большинство сканеров не держатся за стабильность, которая так нужна другим людям. Похоже, у них сохранилось врожденное чувство безопасности, свойственное маленьким детям, та же любовь ко всему новому, то же стремление исследовать и понять все, что попадается на глаза. Для многих перемены — это то, что нарушает ход жизни, нечто угрожающее. Сканер же переменами наслаждается. Его, в отличие от большинства зрелых людей, не пугает возможность в очередной раз стать новичком.

— Военный фрегат?

— Да, это опасная экспедиция, профессор, для команды и для вас.

— А что это за животное? И животное ли это?

— Подводный аппарат! Исключено! Современная наука ещё не доросла до подобного проекта. Но даже если выдвинуть эту гипотезу, то вряд ли бы нашёлся бы гений, который смог бы её осуществить без солидной грандиозной промышленной и финансовой базы. Но существование этого таинственного, непонятного, опасного явления ставит под угрозу все наши ценности, следовательно, оно должно быть уничтожено!

— Всякое непонятное явление прежде всего необходимо понять, изучить и поставить под охрану закона. А мы и так беспощадно уничтожаем бесконечное количество редких животных...

Настоящий учёный обязан отказаться от чувств. Чувства приводят к трагедиям.

Есть люди, которые хотят знать по чуть-чуть, зато о многом. Есть другие — они хотят знать много, но о чем-то одном. И есть я — я хочу знать много обо всем на свете. Я не представляю, как это все уложить в одну человеческую жизнь.

Если вы пробовали излечить выгорание с помощью отпуска, предаваясь ничегонеделанию, то, конечно, знаете, что это не работает. Скука не лечит эмоциональное истощение.

Да знаете ли, знаете ли вы, что без англичанина еще можно прожить человечеству, без Германии можно, без русского человека слишком возможно, без науки можно, без хлеба можно, без одной только красоты невозможно, ибо совсем нечего будет делать на свете! Вся тайна тут, вся история тут! Сама наука не простоит минуты без красоты, — знаете ли вы про это, смеющиеся, — обратится в хамство, гвоздя не выдумаете!

Сканеры просто хотят получать удовольствие. Люди, которые хотят делать что-то в свое удовольствие, отличаются от людей с амбициями.

Машиноградос – город науки, где все счастливы… – Он горько улыбнулся. – Однако мы – не более чем машины, подобные тем, которыми мы пользуемся. Никто этого не знает, кроме меня. Если бы остальные узнали, они бы обезумели от горя. Как я, единственный, кто несет в себе эту муку… Как ты теперь. Но никто ничего не узнает: это тайна, и тебе не удастся поделиться ею с другими.

В вас живет масса оригинальнейших замыслов, которые только и ждут своего воплощения. И добиться этого можно лишь в одном случае: если взяться хотя бы за один и довести его до конца. Один — или все, поочередно.

По общему мнению, вечные студенты вроде меня ленивы и инфантильны; они не в состоянии, как нормальные зрелые люди, напрячься и серьезно работать. К тому времени я понимала, что следовало бы изучать что-то, что в результате может получить практическое применение. Однако сама мысль ограничить свои интересы, сосредоточиться на одной-единственной области знания и в конечном счете похоронить себя в ней невыносимо угнетала меня.