Эльса уверена, что это просто «другая версия правды». Так бабушка именует враньё.
Если убрать из истории всю ложь, то это не значит, что останется только правда. В результате может вообще ничего не остаться.
Эльса уверена, что это просто «другая версия правды». Так бабушка именует враньё.
Если убрать из истории всю ложь, то это не значит, что останется только правда. В результате может вообще ничего не остаться.
Давай сейчас выйдем и спросим у ста человек, что им больше по сердцу — моё вранье или твоя правда? И тогда ты поймёшь, прав я или нет.
C — Как с тобой обращается ФБР?
R — Пока прохожу проверку службы безопасности.
C — А, детектор лжи. Знаешь, как с ним справиться?
R — Его как-то можно обойти?
C — Конечно. Это легко. Надо всего лишь говорить правду.
Воплощенной правды или неправды нет: есть два зеркала, поставленных друг против друга. Странно было бы одно из отражений объявить объективным.
Однако во время последнего доклада я не волновался — ведь излагал чистейшую правду. Ну почти одну лишь правду... нельзя ведь не добавить вранья в правду — враньё действует как клей, соединяя всё воедино, добавляя правдоподобности даже истине.
— Как он пропал? С тобой это связано?
— Есть те, кто так говорит. Все ложь. Большая часть правда.
Когда что-то выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой... то, как правило, так оно и есть.