— Мы все должны противостоять нашим демонам в одиночку.
— Что, если в один прекрасный день, его демоны станут моими тоже?
— Мы все должны противостоять нашим демонам в одиночку.
— Что, если в один прекрасный день, его демоны станут моими тоже?
Прости, брат. В любви нет силы. Прощение делает тебя слабым. Семья делает тебя слабым. И если я хочу выиграть эту войну, я должен сделать это один.
— Я начинаю думать, что мы во многом похожи. Ты и я. Мы оба одиночки, которые научились драться, когда нас загонят в угол.
— Сейчас мы загнаны в угол.
— Вот оно. Пришло время бороться, волчонок.
— Это очень мило с твоей стороны, но...
— Но тебе уже причинили боль до этого и ты больше не даёшь шансов.
— Что-то вроде того.
— Ты едва его знаешь, но всё равно уже скучаешь по нему. Что в моём брате такого, что он вечно вызывает такие мгновенные восторги?
— Он был добр ко мне.
Они говорят, что время залечит все раны. Но чем больше потери, тем глубже рана. И тем труднее процесс, чтобы стать прежними снова. Боль может исчезнуть, но шрамы служат напоминанием о наших страданиях. И тот, кто носит их, больше никогда не захочет испытать это вновь. Время идёт и мы теряемся в безумии. Действуем от отчаяния. Проявляем агрессию. Выплёскиваем гнев. Всё это время мы планируем, мы ждём, когда станем сильнее. Не успеешь опомниться, как время прошло. Мы исцелились и готовы начать заново.
В течение своей жизни я не испытывал недостатка в тех, кто рассуждал о добре и зле. Подобное ничего не значит. Люди делают то, что в их интересах. Не заботясь о пострадавших. Зло ли это, когда берёшь то, что хочешь, чтобы утолить жажду, даже если это принесёт новые страдания? То, что некоторые зовут злом, я назову соответствующим ответом жестокому и несправедливому миру.