Джентельмены... Грабить воров — это вообще не преступление.
Мы не можем перебороть нашу сущность, Джон. Не можем перебороть изменения.
Джентельмены... Грабить воров — это вообще не преступление.
Люди зря тратят время на пропаганду трезвости. Хорошему человеку выпивка никогда не притупляла чувств.
Этот чёртов город уже давно утратил душу. Остались только гадкие, презренные людишки.
— Лукас, мы действуем в одиночку.
— Понял. Только мы вдвоем, один на один — раскрываем преступления. Никогда такого не было, что мы тут делаем?
Если человек не джентльмен по своим душевным качествам, то это сказывается и во внешности, и в манерах.
Или чувство унизительного отчаяния, когда детское маленькое воровство (шарик из мозаики, или кусочек резинки, или огрызок карандаша) — корь, которой каждый должен однажды переболеть, — воспринимается как позорное преступление, совершенное лишь только тобой одним... К несчастью, если подобное заблуждение длится дольше определенного периода, появятся симптомы отравления, и такие люди могут превратиться в обыкновенных воров. И сколько бы они ни старались избежать поджидающей их ловушки, стремясь как можно глубже осознать, что совершают преступление, — это не даст никаких результатов. Гораздо более эффективная мера — вырваться из одиночества, узнав, что кто-то совершил точно такое же преступление, что у тебя есть сообщник.