— Да успокойся, нас никто не узнает. Не, а чего? Мы ментовскую форму наденем и всё.
— Не ментовскую! А форму сотрудников внутренних дел. И она у нас одна.
— Да успокойся, нас никто не узнает. Не, а чего? Мы ментовскую форму наденем и всё.
— Не ментовскую! А форму сотрудников внутренних дел. И она у нас одна.
— Хватит врать, Ромашкин! Я же про вас всё знаю! Ну признайтесь мне хотя бы, один на один, что вы никакой не педагог, а кто?
— Честно?
— Честно.
— Беглый зэк...
— Нет, ну... как с вами можно разговаривать серьезно? Ну почему вам просто не сказать, что я обычный милиционер?
— Этого я не могу сказать...
— А весла нет?
— Какого весла?
— Виктор Сергеич ложку просит.
— Ложкин уже наш.
— О, уже есть актив.
— Пантелеев и Лиза тоже. Завтра сколотим команду.
— Угу, молотком!
— У меня мать в больнице. Кроме меня помочь некому. Я тебя, как человека прошу.
— Как вы меня блатные!..
— Тихо, тихо!
— Мама, мама... Всё на жалость давите. Мама... Когда в тюрьму садился, о матери думал?
— А хотите водочки? У меня есть про запас.
— Не пью.
— Мальвина Петровна, лучше пива.
— Пива нет — здесь дети!
— Собаки!
— Стой, замри и не двигайся! Сидеть! Сидеть, сидеть, Пират!
— Ты его откуда знаешь?
— Меня еще его дед по тайге гонял.
— А сегодня мы им фокус покажем. Поможешь?
— Ты уже такой фокус показал, 156-я «Жестокое обращение с детьми» до трёх лет еще плюс к побегу.
— Ты прямо Макаренко!
— Я взрослую зону держал.
— Слушай, я тут одну штуку понял, в нашем лагере все прям, как там.
— Где там?
— На зоне. Администрация, режим, запретка, авторитеты, шныри и стукачи. А мы с тобой вертухаи получаемся. Я теперь Вышкина в чем-то понимаю. Ну и на кой тогда когти рвать? Променять одну клетку на другую? Сенека в таком случае сказал бы так: «Весь мир тюрьма, но разного режима».
— Ты к чему клонишь? Че, вернуться хочешь?
— Ни черта ты не понял. Ты вот про свободу твердил, а где она? Есть только то, что ты сам для себя выбрал.
— Не прижимайся!
— Я и не прижимаюсь.
— Не, ну я чувствую, ты коленками трешься.
— Да педали я кручу!
— Ну и крути... педали...
— Слушай, если тебе что-то не нравится, можешь идти пешком.
— Не, ну чё сразу пешком? Ты просто не прижимайся!