Внезапно Невилл открыл рот и отпрянул:
— Я помню этот голос! Ты один из Лордов Хаоса! Ты дал мне конфету!
Что? Что-что-что?
Гарри Поттер резко поднялся и повернулся к двери:
— Я? Никогда! Разве я похож на злодея, который даст ребёнку конфету?
Внезапно Невилл открыл рот и отпрянул:
— Я помню этот голос! Ты один из Лордов Хаоса! Ты дал мне конфету!
Что? Что-что-что?
Гарри Поттер резко поднялся и повернулся к двери:
— Я? Никогда! Разве я похож на злодея, который даст ребёнку конфету?
Теперь я тебя знаю, подумал Гарри, взмахивая палочкой раз, два, три и четыре, сдвигая пальцы на точно выверенное расстояние. Я понял твою природу. Ты символизируешь смерть, по какому-то закону магии ты — тень, которую смерть отбрасывает в мир.
А смерть — это то, чего я никогда не приму.
Это просто детская болезнь, которую человеческий род пока ещё не перерос.
И однажды…
Мы преодолеем её…
И людям никогда больше не придётся говорить «Прощай»…
Он поднял палочку и точно направил её на дементора.
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
— Директор, — устало произнёс Гарри. — Я знаю, что это не очень хорошо прозвучит, но со всей серьёзностью заявляю: я не злодей, я просто очень творчески мыслю…
(Что это было? — спросил его мозг.)
(Мы телепортировались, — объяснил Гарри.)
(Эволюция меня к такому не готовила, — пожаловался мозг и дезориентировал его.)
Дж. К. Роулинг, если вам кто-то надоедает, подумайте о синем, досчитайте до двух и посмотрите на красный ботинок.
– Магия.
– Магии для такого недостаточно. Для этого нужно быть богом!
МакГонагалл моргнула:
– Так меня ещё никто не называл.
Самое интересное, что он должен был согласиться с отцом. Никто и никогда не видел ни одного доказательства реальности магии, а из слов мамы следовало, что существует целый волшебный мир. Как можно такое сохранять в тайне? Тоже с помощью магии? Довольно подозрительное объяснение.
Случай по идее элементарный: мама либо шутит, либо лжёт, либо сошла с ума, в порядке возрастания ужасности. Если мама сама отправила письмо, то это объясняет, как оно попало в почтовый ящик без марки. В конце концов, небольшое сумасшествие гораздо, гораздо более вероятно, чем вселенная, содержащая в себе магию.
Но всё-таки какая-то часть Гарри была совершенно уверена в том, что магия существует. Это чувство возникло в тот самый момент, когда он увидел письмо предположительно из Хогвартса, Школы Чародейства и Волшебства.
Скривившись, Гарри потёр лоб. Не верь своим мыслям, было написано в одной книге.
Но эта странная убеждённость... Он как будто знал заранее, что профессор из Хогвартса в самом деле появится на их пороге, взмахнёт палочкой и сотворит настоящее волшебство. Эта убеждённость не пыталась защищаться от опровержения: не искала заранее оправданий на случай, если вдруг никакой профессор не придёт, или придёт, но сможет показать лишь фокус со сгибанием ложек.
Драко вдруг с отчаянием осознал, что хотя быть другом Гарри Поттера — это, несомненно, ужасно, но тот представляет для Драко такую серьезную угрозу, что быть его врагом — ещё хуже.
Наверно.
Может быть.
Ну, стать его врагом никогда не поздно...
С другой стороны, какой-нибудь биржевых игрок мог бы захватить волшебный мир за неделю. Гарри запомнил эту мысль на случай, если у него кончатся деньги и выдастся свободная неделька.