Мы не должны слушать тех, кто говорит: «Глас народа — глас Божий», ибо непостоянство толпы всегда граничит с безумием.
Nec audiendi qui solent dicere, Vox populi, vox Dei, quum tumultuositas vulgi semper insaniae proxima sit.
Мы не должны слушать тех, кто говорит: «Глас народа — глас Божий», ибо непостоянство толпы всегда граничит с безумием.
Nec audiendi qui solent dicere, Vox populi, vox Dei, quum tumultuositas vulgi semper insaniae proxima sit.
Национальные черты нельзя преувеличивать, делать их исключительными. Национальные особенности сближают людей, заинтересовывают людей других национальностей, а не изымают людей из национального окружения других народов, не замыкают народы в себе.
В 1990 году М. Горбачев и А. Яковлев устроили широкую дискуссию по поводу советско-германского пакта о ненападении и секретных протоколов к нему. Поражает фарс организации слушаний по этому вопросу на съезде народных депутатов. В критические периоды мировой истории тайная дипломатия и секретные протоколы – неизбежные атрибуты внешней политики. В отличие от рядовых парламентариев, и Горбачев, и Яковлев, и Шеварднадзе, в то время тайно договаривавшиеся с руководством США, Англии и Германии о кредитах, займах в обмен на уход СССР из Восточной Европы, прекрасно отдавали себе в этом отчет. Вся возня вокруг секретных протоколов к советско-германскому пакту была затеяна весьма искушенными в делах тайной дипломатии людьми с целью отвлечь внимание общества от собственных провалов во внешней политике, от односторонних, ничем не оправданных стратегических уступок западным державам. Ничем, кроме «искреннего» тупоумия и профессиональной некомпетентности нельзя объяснить их расчеты на то, что страны Запада экономически помогут возрождению «демократии» в СССР в обмен на внешнеполитические уступки и одностороннее прекращение «холодной войны».
Демократические выборы являются лишь условно целесообразным средством для безусловно верной цели (отбор лучших). Если такая цель и такое средство сталкиваются, то условное средство должно уступить безусловной цели. Требование, чтобы правили лучшие, относится к самому естеству, к самой идее государства; строй, при котором у власти водворятся худшие, будет жизненно обречён и рухнет рано или поздно, с большим или меньшим позором.
«Управляя пустотой» – мрачное название, выбранное Питером Майром для книги, к работе над которой он приступил в конце 2007 года. Еще яснее автор выразил свое беспокойство в подзаголовке: «Размывание западной демократии».
Майр намеревался развить идею о снижении массового политического участия в устойчивых европейских демократиях и прослеживая процессы уклонения и отстранения в Европейском союзе и в остальном мире. «Размывание демократии стало очень распространенным явлением, – напишет он в заявке на книгу, – явлением, оказавшимся наиболее заметным после окончания холодной войны». Оно «свойственно большинству развитых демократий и уже очевидно проявляется во многих новых посткоммунистических демократиях. В странах Европы оно сопровождается и ускоряется ростом полномочий намеренно деполитизированных институтов ЕС. Но этот процесс также выявляется за пределами Европы и особенно в Северной Америке».
В центре внимания Майра был концепт политической партии как носителя социальных интересов, как организатора гражданского участия и политического управления, в его формах, развивающихся от массовых партий эпохи всеобщего избирательного права до «картельных» партий последнего времени. Его главный тезис звучит как приговор: «Время партийных демократий прошло», – пишет он в самом начале «Введения», а с ними ушло в историю то, что ранее мы знали как демократическое правительство.
Это очень серьезное заявление
Полгода назад я выступал в Южной Корее с лекциями о кризисе глобального капитализма. Ну вы знаете, обычная «бла, бла, бла». Потом слушатели неожиданно начали смеяться и говорить: «О чём вы говорите? Посмотрите на нас. Китай, Южная Корея, Вьетнам, Сингапур — с экономикой у нас всё в порядке. Так кто же тогда сполз в кризис? Это у вас кризис в вашей Западной Европе или, если быть более точными, в отдельных частях Западной Европы». Китай, Сингапур, Индия... или взять ближе к нам — Турция не предрекают ничего хорошего для будущего. Я полагаю, что современный капитализм развивается в направлении, в котором он лучше функционирует без полностью развитой демократии. Подъем так называемого капитализма с азиатскими ценностями в последние 10 лет как минимум ставит сомнения и вопросы: что если авторитарный капитализм по китайской модели является проявлением того, что либеральная демократия, как мы её понимаем, больше не является условием и ведущей силой экономического развития и вместо этого стоит у него на пути?
По всем расчетам, страна должна или разрушиться, или пойти в кабалу к странам богатым, вроде Англии. Но, в нарушение всякой логики, Россия выживала — и обязана в этом неисчислимым богатствам природы, поразительной стойкости народа, умеющего есть в три горла, но умеющего и сидеть на корке хлеба.
Демократия, на мой взгляд, работает хорошо, когда мы имеем дело с какой-то стабильной, институционально устроенной страной, а когда перед страной колоссальные вызовы — демократия плохо работает... или вовсе не работает.
Народовластие от демократии очень сильно отличается. Фундаментально! Народовластие — это власть большинства, а демократия — это власть меньшинства.
«Управляя пустотой» – мрачное название, выбранное Питером Майром для книги, к работе над которой он приступил в конце 2007 года. Еще яснее автор выразил свое беспокойство в подзаголовке: «Размывание западной демократии».
Майр намеревался развить идею о снижении массового политического участия в устойчивых европейских демократиях и прослеживая процессы уклонения и отстранения в Европейском союзе и в остальном мире. «Размывание демократии стало очень распространенным явлением, – напишет он в заявке на книгу, – явлением, оказавшимся наиболее заметным после окончания холодной войны». Оно «свойственно большинству развитых демократий и уже очевидно проявляется во многих новых посткоммунистических демократиях. В странах Европы оно сопровождается и ускоряется ростом полномочий намеренно деполитизированных институтов ЕС. Но этот процесс также выявляется за пределами Европы и особенно в Северной Америке».
В центре внимания Майра был концепт политической партии как носителя социальных интересов, как организатора гражданского участия и политического управления, в его формах, развивающихся от массовых партий эпохи всеобщего избирательного права до «картельных» партий последнего времени. Его главный тезис звучит как приговор: «Время партийных демократий прошло», – пишет он в самом начале «Введения», а с ними ушло в историю то, что ранее мы знали как демократическое правительство.
Это очень серьезное заявление