Франц Вертфоллен. Не книга. Азбука современного человека

Подавляющее население стран СНГ до сих пор упорно не хочет понимать разницу между коммунизмом/социализмом и капитализмом. Между так называемой «диктатурой» и

идиотским абсолютно понятием «свободы». Господа, при коммунизме государство обязано обеспечивать ваше здоровье, образование, снабжение, будущее. При коммунизме оно ОБЯЗАНО за вас ДУМАТЬ. Вообще, когда кто-то за кого-то ОБЯЗАН думать — это зовется ДИКТАТУРОЙ, иначе — никак, потому что каждому НЕ МОГУТ понравиться все решения правительства, следовательно всегда будут недовольные и кого-то ВСЕГДА ПРИДЁТСЯ ПРИНУЖДАТЬ.

Капитализм решил проблему принуждения иначе. Он не делает добро насильно. Он его не делает вообще. Вы — свободные бараны? Хорошо. Думайте сами. Обеспечивайте ваше будущее, снабжение, образование, здоровье — сами. Государство при капитализме — это шериф в вестернах. Дядька с большим кольтом, который этим самым большим кольтом обеспечивает СЕБЯ, потому что каждый САМ за СЕБЯ думает. Он в лучшем случае вашим здоровьем поинтересуется, а заниматься он им будет ТОЛЬКО если ему это выгодно и ПОКА ему это выгодно. Роль его — не нянька и сиделка для умственных калек, он — гарант хоть какого-то порядка. Не Порядка с большой буквы, а хоть какого-то шаткого равновесия, к примеру, если вдруг маньяк какой объявится, ну совсем все законы попирающий и шерифу не платящий, чтоб было кому маньяка этого линчевать. И налоги шериф с вас драть будет, потому что ему следить, чтоб вы, напившись или в каком другом угаре, друг друга, как свиньи, не перерезали. При капитализме государство — это, в основном, карательный орган, не снабжающий, не делящийся доходами с нефти, газа, кукурузы или шоколадок, если вы, конечно — не государство, то есть не дядька с кольтом или его молодцы. Зато у вас — свобода выбора. Ваша обожаемая свобода, господа, когда все, что не запрещено — разрешено.

Другие цитаты по теме

Горький в разы более поэтичен, Рэнд математична. Но у обоих есть элемент гения и неблагодарности черни, неумения понять, что без Данко, без атлантов, мир черни — анус. Неумение и нежелание это признавать, поддерживать «атлантов», чтоб тем не хотелось «расправить плечи» с мыслью — «сдохните, твари». Тут даже Ветхий Завет где-то маячит, когда люди обезьянством своим так бога утомляли, что он им то Содом, то Потоп, бедняга.

Социализм никогда не пустит свои корни в Америке по причине того, что бедные видят себя тут не эксплуатируемым пролетариатом, а временно бедствующими миллионерами.

А если у человека дом – хлам, одежда – хлам и мысли – хлам, то это не потому, что у него не хватает средств, он живет под диктатурой в самой коррумпированной стране и вообще Сталин, а потому что у него просто не хватает фантазии для того, чтобы жить по-другому.

Диктатор — руководитель государства, предпочитающий мор деспотизма чуме анархии.

Однако на Всемирном экономическом форуме в Давосе (Швейцария) политики и руководители корпораций ломали головы, размышляя о ситуации в мире, которая казалась насмешкой над всеми законами здравого смысла. Это явление окрестили «давосской дилеммой». По словам Мартина Вульфа, колумниста газеты Financial Times, суть этой дилеммы — «контраст между успешной экономикой и сомнительной политикой стран всего мира». Он писал, что экономика «перенесла серию потрясений: кризис фондового рынка после 2000 года; шок терактов 11 сентября 2001 года; войны в Афганистане и Ираке; разногласия относительно действий США; скачок цен на нефть, подобного которому не было с 1970‑х; приостановка переговоров ВТО в Дохе; столкновения по поводу ядерных планов Ирана», — но при всем этом экономика «переживает золотой период повсеместного роста». Иными словами, мир превращается в ад, нигде нет стабильности, а в это время глобальная экономика торжественно возвещает о своем существовании. Некоторое время спустя бывший министр финансов США Лоренс Саммерс говорил о «практически полном отсутствии связи» между политикой и рынком: «Это напоминает Диккенса: стоит поговорить с экспертом по международным отношениям, и видишь, что ты живешь в самые мрачные времена. А затем ты поговоришь с потенциальными инвесторами, и оказывается, это наилучший период в истории».

Свобода — это не «что хочу, то говорю». Это всего лишь свобода выбора. И для большинства, господа, а по статистике — это вы, лично вы, а не все остальные, свобода — не радость, а очень тяжкий крест, потому что все восстания и революции поднимались вовсе не из нищеты, голода, и прочих негативных факторов, а по одной простой причине — люди не знали, что им делать, не хотели об этом думать, а власть была неспособна их занять, потому и слетала. Не так работает человеческая психика, чтоб ей для счастья свобода выбора была нужна. Для радости не выбор людям нужен, а вера в лучшее завтра, обеспеченное определенной личностью — будь то пророк, Иисус, Цезарь, Обама или Стив Джобс.

В Петербурге сидят дураки. Они размышлять не любят, а прямо брякнут — закрыть залив на веки вечные и удивить Европу. Ежели бы вы упомянули слово «открыть», то государственные мужи, может быть, призадумались бы, а раз закрыть — так закрыть. Закрывать — это для них святое дело...

— Больше двух не собираться!

— Это почему же?

— Так сам герцог приказал. Вы не слыхали, что ли? А кто соберётся — в тюрьму!

— Значит, теперь собираться можно только в тюрьме?!

Социалистическая страна или капиталистическая — все равно человек повсюду подавлен техникой, отчужден, порабощен, оглуплен.

Почему постоянно сравнивают Советский Союз и царскую Россию? Потому что царская Россия — это олигархический проект, а Советский Союз — это народный проект. Сейчас у власти — олигархи, и они, естественно, пытаются затоптать в грязь народный проект, а свой, олигархический, — прославлять. Сначала использовали историков-либералов, проституток, которые «доказывали», что войну выиграли вопреки Сталину, а теперь используют проституток-черносотенных, которые «доказывают», что войну выиграли, благодаря Николаю Второму.