— О чём ты? У нас чистый послужной список.
— Нас подставили. Пора платить по счетам. Дайте мне минуту и я покажу класс, дайте моей команде час и мы свернём горы.
— О чём ты? У нас чистый послужной список.
— Нас подставили. Пора платить по счетам. Дайте мне минуту и я покажу класс, дайте моей команде час и мы свернём горы.
— Почему мы падаем в танке?
— Потому что самолет взорвался.
— Что-что?! Когда?
— Недавно. Дроны подстрелили.
— Какие дроны?
— Те же самые, что снова хотят убить нас.
— Это ты виноват, Ганнибал!
— Не волнуйся, мы не летим.
— Потому что мы падаем! Я знаю!
— Сэр. Есть шанс, что нас не заметят?
— Небольшой.
— Ганнибал, раз мы ниже шести километров, может постреляем? Из моего любимого оружия.
— Каких ещё шесть километров?! Мы не в самолете, мы в танке! И опять падаем. Я знаю! Какого чёрта??
— Тут малость душно, я открою окно...
— Шеф. Смит и его группа были сбиты на Си-30 над Монгреймом двумя перехватчиками. Не знаю, верна ли расшифровка, но сказано, что их подбили на танке?!? Заявляют о гибели, но есть факт...
— Хи. Это в их духе.
— Есть немка — старушка, она говорит, что видела танк, который выехал из озера и парня в шлемофоне, похожего на Мердока. Который спросил: — Простите, как проехать на Берлин?
Сегодня в России остается все меньше людей, относящихся к журналистам с доверием и уважением. Уже давно понятно, что существенная часть сотрудников СМИ «за долю малую» в состоянии оболгать кого угодно, что свобода слова в нашей стране многими понимается как свобода лжи. В этой связи журналистика начинает восприниматься как аморальная профессия, занятие для бессовестных людей. Может быть, петербургским деятелям пера и микрофона стоит задуматься и над тем, почему их организация, о «корочках» которой совсем недавно мечтали действительно талантливые и достойные личности, сегодня не обладает в городе должным авторитетом?
Работу профессионалов опытный глаз видит сразу. Что ж, большая политика грязи не любит.