— О чём ты? У нас чистый послужной список.
— Нас подставили. Пора платить по счетам. Дайте мне минуту и я покажу класс, дайте моей команде час и мы свернём горы.
— Все знают мистера Мердока?
— Знают?! Да он мне руку поджёг!
— А на мне он вышил молнию!
— Почему мы падаем в танке?
— Потому что самолет взорвался.
— Что-что?! Когда?
— Недавно. Дроны подстрелили.
— Какие дроны?
— Те же самые, что снова хотят убить нас.
— Это ты виноват, Ганнибал!
— Не волнуйся, мы не летим.
— Потому что мы падаем! Я знаю!
— Сэр. Есть шанс, что нас не заметят?
— Небольшой.
— Ганнибал, раз мы ниже шести километров, может постреляем? Из моего любимого оружия.
— Каких ещё шесть километров?! Мы не в самолете, мы в танке! И опять падаем. Я знаю! Какого чёрта??
— Тут малость душно, я открою окно...
Сегодня в России остается все меньше людей, относящихся к журналистам с доверием и уважением. Уже давно понятно, что существенная часть сотрудников СМИ «за долю малую» в состоянии оболгать кого угодно, что свобода слова в нашей стране многими понимается как свобода лжи. В этой связи журналистика начинает восприниматься как аморальная профессия, занятие для бессовестных людей. Может быть, петербургским деятелям пера и микрофона стоит задуматься и над тем, почему их организация, о «корочках» которой совсем недавно мечтали действительно талантливые и достойные личности, сегодня не обладает в городе должным авторитетом?
Работу профессионалов опытный глаз видит сразу. Что ж, большая политика грязи не любит.
Юноша за стойкой лениво протирал стаканы и глядел как бы сквозь. Сквозь все. С тем вежливым превосходством, что присуще лишь аристократам и барменам.
Cлайд с цитатой