— Кто такой Генри? Твой репетитор? По математике? Хорошо. У тебя презервативы есть?
— Ма-ам! Мы занимаемся в школе. В кабинете.
— Что?!? И что? Страсть может охватить внезапно. Страсть не ждёт нужного времени. Взять твоего отца, первый раз у нас был секс в церкви. Это последнее место где я планировала потерять девственность.
— У меня всё будет по-другому, я выберу место и время, и это будет только по большой любви.
Нину Шацкую я выбрал, потому что она была самой красивой и недосягаемой, мы учились на одном курсе: я был секретарем комсомольской организации, а она прогульщицей. Однажды она попросила у меня какую-то лекцию, а я сказал, что дам, но только в общежитии. А общежитие, скажу я вам, коварное местечко. Я спросил: «Целоваться будем?». А она дерзко так бросила: «Будем!» Ох, и нацеловались мы тогда, до покусанных губ. А потом Нина познакомила меня со своей мамой, не понравился я маме, плакала она, плакала, но мы всё равно расписались на пятом курсе.
— Но ты же знаешь, в душе мы не плохие люди. Прошу, направь нас на истинный путь. Помоги мне, Господи, ибо сама я не справлюсь. Аминь!
Ох, вы так меня напугали, падре. Вы правы, простите. Я прихожу как могу.
— Церковь — то место, где вам нечего бояться. Я уже не первый раз вижу вас в это время дня. Вы молитесь одна. Не ходите на мессу. Я ожидал прихожанина, но он не пришел. Вы не хотите исповедаться вместо него?
— Я?! Признаюсь, я уже сто лет не исповедовалась. Я знаю, главное условие исповеди — конфиденциальность. Что я скажу останется тайной?
— Тогда уже за это стоит попросить прощения. Поверьте: мы ограничены не только условием конфиденциальности, тайна исповеди для нас священна. Не бойтесь.
— Больше вам нельзя сюда. Ваша исповедь преследует меня. Как можно вести такую адскую жизнь?
— Вы же сами предложили исповедаться?
— Ваша семья это воплощение зла! У вас пожизненный контракт с самим Дьяволом. Покиньте это святое место. Ради всего святого...
– Я хочу ненавидеть тебя каждой клеточкой своего тела. Хочу забыть каждое воспоминание, которое хоть отдаленно напоминает о тебе, – мое сердце болело от каждого его взгляда.
– А я хочу помнить каждый момент, связанный с тобой. Хочу так глубоко усадить свои чувства, чтобы они никогда не теряли тебя.
Организм человека не предназначен для борьбы с насыщенными жирами типа этого. Масло пропитывает ткани, и затем отвердевает и оседает словно ил. Это делает вашу аорту жестче, чем хоккейная клюшка. В то время, как оливковое масло... обволакивает вас внутри, не оставляя ничего за собой, кроме его аромата.
16 лет, мозга нет (хм).
Люблю скейтборд, ты старше меня на год (на год)
Дарил цветы за то, что я изменил (прости).
Опять кричишь, опять пришёл бухим
Влюбиться так, будто это первый раз.
Забыть про то, что есть кто-то кроме нас,
Забыть про то, что будет впереди, только я и ты,
Влюбиться так, будто это первый раз.
…Я люблю тебя. Это не просто слова, правда люблю. Глаза ее снова наполняются слезами, она закрывает их. Даже в памяти этот миг навсегда останется наполненным огромным смыслом, и она знает это уже сейчас, пока все происходит. Она никогда не верила, что ее кто-то полюбит. А теперь начинается новая жизнь, это первый ее миг, и даже когда пройдет много лет, она будет считать так же: да, вот таким и было начало моей новой жизни.
— Зачем? Они жду именно этого? «Колу». Американскую жратву. Большую, жирную жратву янки. Им не еда нужна, мам, а порнография! Французам надоела низкокалорийность, отвратные овощи, морепродукты. Им нужен масштаб, шум и излишества. Им родео подавай и килограммовые стэйки! Доверься мне, мам. Очередь выстроится как в бордель.
— Я в этом не уверена. Не вздумай этими словечками кидаться при них.
Cлайд с цитатой