Дмитрий Львович Быков

Мечтая о надёжности семьи,

Забыв о детских бреднях, юных сплетнях,

Любимейшие девушки мои

Выходят замуж за сорокалетних.

Они звонят меня предупредить, -

Уже почти как друга или брата, -

Они с улыбкой просят заходить,

Но радуются как-то виновато.

Есть выбор: дом-гора и дом-дыра.

Нора, где скрип пера и плачут дети.

Что я могу вам дать? А вам пора:

Написан Вертер. Не держу. Идите.

Пусть так. Он прав. Ты с ним. Вы есть. Нас нет.

Прощай. Я буду тени незаметней.

Когда-нибудь мне будет сорок лет.

Я встречусь со своей двадцатилетней.

Я встречу взгляд её бездонных глаз.

Она не отведёт их. Так и выйдет.

И юноша, родившийся сейчас, -

О наш удел! — меня возненавидит.

Прости меня, о юноша! Прости!

Не шляйся по Москве, не бей бутылок,

Сумей зажать отчаянье в горсти

И не бросай проклятий ей в затылок:

Все таковы они! Пусть так. Я прав.

Их дело — глотку драть в семейных ссорах,

А наш удел — закусывать рукав

И выжидать, когда нам будет сорок.

О юноша! Найди довольно сил

Не закоснеть в отчаянье и злобе,

Простить её, как я её простил,

И двинуть дальше, захромав на обе,

Уйти из дома в каплющую тьму

В уже ненужной новенькой «аляске»

И написать послание тому,

Кто дрыгает ножонками в коляске.