Джоан Роулинг. Гарри Поттер и Дары Смерти

Другие цитаты по теме

... всё это было неважно. Значение имело только тёмное пятно, расползавшееся на груди Добби, и то, что он умоляюще протянул к Гарри руки. Гарри подхватил его и уложил на бок на траву.

— Добби, не надо, только не умирай, только не умирай...

Глаза домовика встретили его взгляд, губы задрожали с усилием складывая слова:

— Гарри... Поттер...

А потом домовик дёрнулся и затих. В его неподвижных, словно стеклянные шарики, глазах искрился свет звёзд, которых он уже не мог увидеть.

Гарри оглянулся на Большой зал. Там толпились люди, утешая друг друга, подавая воду, стоя на коленях перед мертвыми, но никого из тех, кто был ему дорог, Гарри не увидел. Ни Гермионы, ни Рона, Джинни или еще кого-нибудь из Уизли, ни Полумны. Ему казалось, что он отдал бы все время, которое у него еще оставалось, за возможность взглянуть на них в последний раз. Но смог ли бы он тогда оторваться?

— Но вы же умерли, — сказал Гарри.

— Несомненно, — деловито подтвердил Дамблдор.

Ты — настоящий Повелитель смерти, потому что настоящий повелитель не убегает от нее. Он сознает, что должен умереть, и понимает, что в жизни есть вещи намного худшие, чем смерть.

— Я не хотел, чтобы вы умирали, — сказал Гарри. Эти слова вырвались у него помимо воли.  — Никто из вас. Мне так жаль…

Он обращался прежде всего к Люпину, умоляющим тоном.

- …когда у вас только что родился сын… Римус, мне так жаль...

— Мне тоже,  — ответил Люпин.  — Жаль, что я с ним так и не познакомлюсь… Но он узнает, за что я погиб, и, надеюсь, поймет. Я старался сделать более счастливым мир, в котором ему предстоит жить.

Всегда следуй своему инстинкту, он почти никогда не ошибается.

Дрожь пробежала по его телу, эльф застыл, и глаза его стали огромными и пустыми, как стеклянные шары. В них отражались звёзды, видеть которые он больше не мог.

Сколько раз он был на волосок от смерти, ускользал от неё — и ни разу не думал при этом о ней самой. Воля к жизни была в нём всегда намного сильнее страха смерти.

Фред и Джордж повернулись друг к другу и одновременно произнесли:

— Ух ты, какие мы одинаковые!

— Ну, не знаю, — сказал Фред, изучив свое отражение в кастрюле, — по-моему, я все еще покрасивее.