Я мог бы жить и умереть там, в этом иллюзорном раю сытого довольства. Я мог бы никогда не познать нарастающий гнев и обездоленных и отчаявшихся масс. В дни моего благополучия мне казалось, что мир устроен прекрасно.
Богач тупел, а бедняк дичал и озлоблялся, и каждая новая возможность, открывавшаяся перед человечеством, делала богача все более богатым, а бедняка — все менее необходимым и поэтому менее свободным.