Люди вроде Келлера порой так отчаянно чего-то хотят, что не замечают хруст льда под ногами.
Человек — это такой зверь, что сам капкан насторожит, сам приманку положит, да сам в него попадёт.
Люди вроде Келлера порой так отчаянно чего-то хотят, что не замечают хруст льда под ногами.
Человек — это такой зверь, что сам капкан насторожит, сам приманку положит, да сам в него попадёт.
— Если я достану скрепку, жвачку для рук и резиновую ленту, сделаешь мне магнитофон?
— Штопор сделаю.
— В этом я не сомневаюсь.
— Это что? Сейчас где-то на горе рак свистнул?
— Да. Под аккомпанемент замерзающего ада.
Мошенничество сравнимо с азартом. Это зависимость, и ты должен опуститься на самое дно, прежде чем сможешь измениться.
— Бутылку возьму в лабораторию и исследую.
— У тебя не лаборатория, а склад.
— Главное — смысл.
Мне вдруг стало совершенно ясно, что спорю я зря. Валентин хочет творить добро. Активно, деятельно, с песнями и плясками. А я ему тут что-то бормочу о человеческой природе, о том, что невозможно взмахнуть волшебной палочкой и принести всем счастье.