Мошенничество сравнимо с азартом. Это зависимость, и ты должен опуститься на самое дно, прежде чем сможешь измениться.
Люди вроде Келлера порой так отчаянно чего-то хотят, что не замечают хруст льда под ногами.
Мошенничество сравнимо с азартом. Это зависимость, и ты должен опуститься на самое дно, прежде чем сможешь измениться.
Люди вроде Келлера порой так отчаянно чего-то хотят, что не замечают хруст льда под ногами.
— Это что? Сейчас где-то на горе рак свистнул?
— Да. Под аккомпанемент замерзающего ада.
Человек — это такой зверь, что сам капкан насторожит, сам приманку положит, да сам в него попадёт.
— Знаешь, Моззи не говорит, чем зарабатывает на жизнь.
— Я знаю достаточно, чтобы не спрашивать...
До тех пор, пока человек зависит от мнения других и от событий внешнего мира, он крайне уязвим и непременно несчастлив.
Инстинкт охотника... Никто не понимает состояния человека, готового битых шесть часов стоять с ружьём наперевес в холодном болоте и ждать утиную стаю. Никто, кроме стоящего рядом такого же человека.
Когда забывается озноб, боль в ногах и спине, дальняя дорога, мировые проблемы и бытовые мелочи, когда ты готов застрелить любого, кто помешает тебе, пусть даже нечаянно спугнув добычу.
Никто не поймёт охотничьего инстинкта сыщика, кроме другого сыщика...