Для игрушки самое главное – сделать ребенка счастливым.
— Это мой единственный шанс.
— Шанс на что, Вуди? На тебя будут глазеть, но уже никто тебя не полюбит.
Для игрушки самое главное – сделать ребенка счастливым.
— Это мой единственный шанс.
— Шанс на что, Вуди? На тебя будут глазеть, но уже никто тебя не полюбит.
Это ностальгия: узнать, что события прошлого, которые не казались счастливыми, на самом деле были счастливыми.
Вспомни, Мария, на что похож наш мир, — и ты поймёшь: один счастливый день — это почти чудо.
... счастье заключено вовсе не в исполнении желаний, как считают одни, и не в их смирении, как считают другие, а в самом их наличии.
Есть предпосылка, которая лежит в основе многих наших идей и убеждений. Она состоит в том, что счастье может алгоритмизировать, обрести трудом, заработать, словно поступить на юридический факультет или собрать сложную конструкцию из Lego. Если я достигну X, я буду счастлив. Если я буду выглядеть как Y, я буду счастлив. Если я буду с Z, я буду счастлив.
Но эта предпосылка и есть главная проблема. Ибо счастье — не математическое уравнение, которое можно решить.
Тот, кто переполнен радостью, не наблюдателен: счастливцы — плохие психологи. Только беспокойство предельно обостряет ум, только ощущение опасности заставляет быть зорче и наблюдательней.
Судя по моему личному опыту, по-настоящему счастливого человека труднее встретить среди миллионеров, чем среди бродяг.