Когда я тебя увижу,
Мне точно снесёт крышу,
Начнут содрогаться стены,
И перевернётся дом.
Но я буду неколебима.
Никто не увидит взаимность.
Я стану, как воин, сильной,
Скрывая щемящий стон.
Пока не наступит время...
Пока не наступит время,
Когда вдруг наступит время,
Где мы будем только вдвоём.
«Зачем он тратит своё время на такую неуклюжую корову, как я?» — думала Дженифер.
А Кен, глядя на Дженифер, думал: «Я никогда не видел более прекрасной женщины».
Любовь не пробуют на вкус,
Познать её дано лишь сердцу.
И только самый глупый трус,
Пред ней захлопнет свою дверцу.
Познать её дано лишь тем,
Кто может отказаться от свободы,
Отречься от сияющих богем
И с головой нырнуть в бушующие воды.
Хотел любви, так будь готов!
Отдать себя навек и без возврата.
Надев тяжчайше из оков,
Потом поймёшь любовь дороже злата.
Любовь не пробуют на вкус,
Познать её дано лишь сердцу.
И этот пламенный «укус»,
Принять дано лишь мудрецу.
... Они оба пылали какой-то первобытной страстью. И пока жизнь не отдалила их друг от друга, Каупервуд представить себе не мог более восхитительного союза. Они не ведали того холодка пресыщенности, который нередко переходит во взаимное отвращение. Эйлин всегда была ему желанна. Он подтрунивал над ней, дурачился, нежничал, зная наперед, что она не оттолкнет его от себя чопорностью или постной миной ханжи и лицемерки. Несмотря на ее горячий, взбалмошный нрав, Эйлин всегда можно было остановить и образумить, если она была неправа. Она же, со своей стороны, не раз давала Каупервуду дельные советы, подсказанные ее женским чутьем.
Мы скрываем это от наших любимых, потому что хотим выглядеть как можно лучше, но еще и потому, что если это настоящая любовь, мы ожидаем, что наши любимые просто поймут это, не задавая вопросы. В настоящих отношениях, тех, которые длятся годами, есть немое общение.
Я утром в нежности проснулась,
В твоих руках и в сладких поцелуях…
Тебе, родному, улыбнулась
И растворилась в любовных струях…
Как горячи твои объятия,
Как смел и беспардонен ты сейчас.
Как обезумевший от счастья,
Что ничего нет, кроме нас.
И мы едины! И всецело!
Ты – мой любимый, я – твоя.
Во мне твои душа и тело,
В тебе вся полностью лишь я!
Царапай меня, царапай,
Бросай равнодушья плеть.
Я снова сойду по трапу
И буду в тебя смотреть.
Слова превратятся в чувства,
От счастья спадёт броня,
И вырвется красок буйство,
Всю душу твою
оголя.
— Я постепенно влюбляюсь в тебя, — прошептал он, глядя ей в глаза.
— Это из-за мая, который только что был здесь. В мае все влюбляются, но к ноябрю чаще всего обо всём забывают.
Злобно зашуршали
В гардеробе скелеты -
Зубы скалят вновь, тайну выдать грозя;
И случайной страсти
На глаза две монеты
Положу я, сон за собой унося.
А мне бы ночью, в плед укутавшись, беседы лить.
А мне бы по утрам с тобою сонно отключать будильник.
Про мир вокруг, — хотя бы на мгновение, — забыть;
В глазах твоих — растаять, обессилев.
Это ведь было не для отчёта?
Не для отчёта, верно?
Наши не ставшие общими фото
Крылья ломают об память нервно.
Вспышками страсти,
криком свободы,
жарким объятьем,
огнём в груди —
эти засвеченные эпизоды
всё ещё здесь,
на моём пути.
Это ведь было не для отчёта?
Не для отчёта, верно?..
Cлайд с цитатой