Александр Горбунов (Сталингулаг)

Илон Макс представил свой многоразовый корабль, рассчитанный на сто человек. То есть одновременно в космос могут полететь сто человек, а глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин прокомментировал презентацию Space Ship и сказал, что он «не впечатлен». Мол, неинтересно. Дословно: «Смотрел презентацию, не впечатляет». Ну, конечно же, не впечатлило! Поскольку чем вообще Илон Макс может впечатлить господина Рогозина? Создал какую-то многофункциональную ракету... Сопляк, щенок! Вот если бы Илон Макс мог для каждого запуска брать у государства огромные миллиарды, а запуски при этом не совершать, то господин Рогозин его бы, конечно, похвалил. А если бы он ещё взял деньги на строительство космодрома и, разумеется, ничего бы не построил, тогда бы господин Рогозин сказал: «Вот, Илон молодец! С него нужно брать пример!»

Другие цитаты по теме

— Эй, Коремицу, ты случайно не знаешь, куда люди уходят после смерти?

— Умирать не приходилось.

— Я хотел бы улететь в космос.

— Космос...

— Вроде в какой-то легенде говорилось, что мы становимся звездами после смерти, да? Души, покинувшие свои тела, оставляют землю и отправляются в космос. В бескрайней вселенной они освобождаются навеки. Если звезды, что мы видим, это на самом деле человеческие души, то однажды я тоже улечу в космос.

Вы поймите, из космоса видно все гадости, которые люди делают на Земле: где кто что вылил, где что горит, где что рассыпано. Все это, где что происходит, все это видно.

Заправлены в планшеты

Космические карты,

И штурман уточняет

В последний раз маршрут.

Давайте-ка, ребята,

Споемте перед стартом:

У нас ещё в запасе

Четырнадцать минут.

Этот космос, один и тот же для всего существующего, не создал никакой бог и никакой человек, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерами загорающимся и мерами потухающим.

Space may be the final frontier.

Верить не хотят люди, что их внутренняя лаборатория имеет космическое значение.

Когда я думаю, как много есть вселенных,

Как много было их и будет вновь и вновь, -

Мне небо кажется тюрьмой несчетных пленных,

Где свет закатности есть жертвенная кровь.

Мне стихи мои подскажут

Сотни слов простых и важных,

Они истину укажут

И помогут видеть пряжу...

Путь-дорога станет ясной,

И откроются секреты.

В этой вечности прекрасной

Каждый миг — детёныш света.

Я лечу частицей неба,

Воздух сны мои щекочет...

Я не знаю, кто и где я, -

Нечто между днём и ночью.

Во вселенной неразлучной,

Бесконечной и единой

Я — лишь нота, я — попутчик,

Но... я часть великой силы...

Мы будем блохами космоса, скачущими со звезды на звезду.

Стоун исходил из той посылки, что угроза бактериального заражения при космических исследованиях — угроза двусторонняя и что защита от нее также должна быть двусторонней. До статьи Стоуна предметом научного обсуждения служила в основном лишь опасность, угрожающая другим планетам от спутников и космических зондов, которые могут нечаянно занести туда земные микроорганизмы. В 1959 году в НАСА были введены строгие правила стерилизации космических аппаратов перед запуском. Стоун рассмотрел ситуацию, противоположную по характеру. Он указал, что в равной мере вероятно и другое: заражение Земли внеземными организмами через посредство космических зондов.