Если обожраться арбуза, то самое большое удовольствие-счастье — это отдать воду природе. Так вот я это к тому, что отдать воду природе должно быть к месту и ко времени и в рамках правил человеческого общежития и культуры, в которой живешь. Стыдно, товарищи, стыдно, но жить надо.
— А ты знаешь, кто еще девственник? Я! Я девственник, ясно? Это значит, что недостаток моего сексуального опыта теперь является угрозой моей жизни! Мне срочно нужно заняться сексом! Кто-то обязан сегодня заняться со мной сексом! Кто-то обязан заняться со мной сексом прямо сейчас!!
— Что ж, я могу.
— А!!!.. Что?
— Приходи ко мне сегодня в девять и останься на всю ночь. Я люблю обнимашки.
— То есть я свою не трахаю и к другим не подкатываю?! Это вообще как называется?
— Брак!
Если б я была свободна,
Если б я была горда,
Я б могла кого угодно
Осчастливить навсегда.
Но поскольку не свободна
И поскольку не горда,
Я могу кого угодно,
Где угодно и когда.
— Не ты эти правила придумала, не тебе их отменять.
— Правила придуманы, чтобы их нарушать! Особенно, когда они касаются денег! Особенно моих!
В Германии после десяти вечера вы обязаны запирать входную дверь, играть на пианино после одиннадцати строго запрещается. В Англии ни мне, ни моим друзьям ни разу не приходило в голову играть на пианино после одиннадцати; когда же вам говорят, что это «строго запрещается», — вас помимо вашей воли начинает тянуть к инструменту. Здесь, в Германии, до одиннадцати вечера я ощущал полнейшее равнодушие к фортепианной музыке, однако после одиннадцати не мог справиться с желанием послушать «Мольбу девы» или увертюру к «Сельской чести». Для законопослушного же немца музыка после одиннадцати перестает быть музыкой; она становится тяжким грехом и удовольствия ему не доставляет.
Cлайд с цитатой