Анна Гале. Девушка для стража Междомирья

Воздух здесь был такой свежий и чистый, что от него кружилась голова. Живёшь в городе, живёшь, дышишь «запахами цивилизации» – не всегда приятным чужим парфюмом, табачным дымом, бензином, выхлопами автомобилей… И даже не замечаешь того, пока не вдохнешь глоток действительного чистого воздуха. Ради одного этого стоило тут остановиться. Мне хотелось дышать полной грудью, ароматы трав, цветов, хвои, липы, мяты смешивались в изысканный букет. Было непривычно тихо, лишь деревья шуршали листьями, словно перешёптывались, и плескалась вода.

Другие цитаты по теме

История старая, как мир – мужчина обещал глупой девчонке свадьбу и жизнь как у сыра в масле. Никогда не понимала, что хорошего быть сыром в масле – его всегда съедают и довольно быстро.

Пара оторвалась от земли и пулей пронеслась к ходу в мир нелюдей.

– Янка, закрой рот, – тихо засмеялась подруга. – Они же вампиры, они обычно так и передвигаются.

– И в гробах спят? А почему ходят днём?

– Им солнечный свет не вредит, просто немного неприятен. Поэтому стараются держаться в тени или ходить в сумерках, как сейчас. Насчёт гробов не знаю. По-моему, это прикол совсем древних вампиров, современные предпочитают кровать, если желают впасть в спячку.

Водяной высунулся из пруда и угрюмо поглядел на костёр. Вид у хозяина пруда был помятый, водяной морщился и прижимал руку к виску.

– Говорил же вчера, уходи, – Ярн с сочувствием посмотрел на приятеля. – Ты же не пил никогда.

Водяной страдальчески закатил глаза и скрылся в тёмной глубине пруда. Из стены избушки появился Нуи – в мятой рубашке и чем-то заляпанных джинсах. Почуяв аппетитный запах жареных грибочков и картошки, он судорожно сглотнул и отвернулся.

– В общ-м, напишу, всё в п-рядке, – нечёткой скороговоркой пробубнил ревизор и ринулся прочь с поляны.

– Заезжай как-нибудь просто так, – крикнул вслед Ярн.

Воздух такой свежий и терпкий, что даже на языке ощущается горечь молодой зелени. Начало лета, какого же счастья ещё можно пожелать?

Как счастлив я, когда могу покинуть

Докучный шум столицы и двора

И убежать в пустынные дубравы,

На берега сих молчаливых вод.

Он любил природу и книги, и этими склонностями определялись его главные радости жизни.

— Хм, сакура цветёт...

— Ага.

— Похоже, вы не любитель подобного.

— Неа. Меня от этого тошнит. Я знал, что команда Джонсона работает над какой-то новой пижонской приёмной, но... Господи, когда я доберусь до его слащавой задницы... Ему крупно повезёт, если он сможет вынести коробки с этим дерьмом из здания.

— Хех! Всё правда на столько ужасно? Это же всего лишь деревья...

— С них опадают все лепестки за неделю. Одну сраную неделю! Во всём округе только и слышно: «Ох, они такие невесомые и красивые.» Жалкое зрелище... А ты что думаешь?

— Природа — просто природа: ни красива, ни уродлива. Ветер дует — лепестки опадают. Таков простой порядок вещей.

— Хм...

— В любом случае, Минуано, должно быть, уже близко.

— Минуано? «Прохладный Бразильский ветер»?

— Также известный как «Реактивный Сэм».

В житном поле, где белые ромашки, маки алые и голубые васильки — тесно уживаются природе вопреки.

То, что рождается, рождается для того, чтобы есть и быть съеденным.

What about the bleeding Earth?

(What about us)?

Can't we feel its wounds?

(What about us)?

What about nature's worth?